Павел Воля — о семье, счастье будущих поколений и миссии комика

Новый номер нашего журнала посвящен людям будущего. Павел Воля в будущем, лет через 20, например, — он какой?

Павлу Воле через 20 лет — 21 год. Он занимается омоложением людей через стволовые клетки барсуков и полетами в дальний космос. Непосредственный его бизнес — продажа чернозема на юго-западной поверхности Марса. Счастливый семьянин, обладатель 28 детей, выступающий раз в тысячелетие с монологом со сцены. Выступление состоит исключительно из фраз «Ляйсан, я люблю тебя», составленных в разном порядке. Напротив сцены — 800-тысячный зал, который каждый раз после фразы «Ляйсан, я люблю тебя», кричит: «И мы тебя тоже».

Не так давно у вас был монолог про старение. Насколько вас волнует тема возраста?

Меня никак не волнует эта тема. Потому что лично на мне возраст не отражается. Попробую объяснить. Вы можете пробежать 20 километров за 40 секунд? Вы можете подтянутьсяя на турнике 36 раз или проплыть два километра брассом без остановки? Вы можете прыгать через скакалку час двадцать в хорошем темпе? Не можете? Вот и я не могу... Но, если серьезно, о возрасте я действительно не задумываюсь вообще. О своем не задумываюсь, а вот о чужом задумываюсь. Думаю: как так, Мартиросяну 86, Батрухе 72, Харламову 64? Что ж творится-то с вами, ребята? Почему я подхожу к зерка- лу и вижу там конфету?

В одном из интервью вы сказали: «Мое время — то, в котором я живу». Не страшно упустить какой-то тренд, понять, что какая-то «фишка» прошла мимо?

Ничего мне не страшно, и ничего я вроде не упускаю. Я посещаю школу современного хип-хопа, где разрабатываю свой собственный флоу. У меня огромный аккаунт в TikTok. Он, правда, анонимный, и никто не догадывается, что веду его я. Но, на всякий случай, там 26 млн подписчиков, и каждый месяц он набирает миллиард просмотров. У меня есть два тату-салона, в которых я бью людям татуировки исключительно на лицо. У меня своя криптовалюта, о существовании которой никто не знает. Еще у меня офис с панорамой на реку в Москва-Сити, где мы занимаемся грумингом мальтипу. В общем, вроде даже обгоняю тенденции. И, да, мое время — это время, в котором я живу. Если кто-то говорит «Эх, в наше время...», значит, его время ушло. Мое еще не наступило.

Когда Comedy Club только начинался, он как раз-таки задавал тренды. Вы придумали тот самый дерзкий конферанс, который сейчас все обожают, переизобрели стендап, которого в России не было. Как, на ваш взгляд, юмористический жанр поменялся с тех пор и что его ждет дальше?

Спасибо за все эти комплименты, которые являются несомненной правдой. Кланяюсь в пол. Достаю рукой до кафеля. Если без шуточек, сейчас все вытесняют короткие форматы. Сначала в соцсетях были минутные ролики, потом — пятнадцатисекундные сторис. Потом — TikTok, который состоит только из коротких роликов. В TikTok появились еще более короткие подборки из еще более коротких роликов. Я думаю, что через два года появится социальная сеть с роликами в одну секунду. И вот эти односекундники, в которых будет просто «У», «Э», «Хэй» «Ба», «Зы», «А», мы и станем смотреть. А я в это время, как всегда, объявлю декабрьский стендап в «Крокусе».

А каким видите свое будущее в Comedy Club? Не возникало желания уйти из проекта?

Я никак не смогу уйти из Comedy Club, так же, как и он не сможет уйти из меня. Я и есть Comedy Club. Конечно, не только я лично. Все ребята-участники ощущают себя так же. Уходить неоткуда. От самого себя не уйдешь. Да и куда уходить-то? Это лучшая сцена страны и, мне кажется, мира. Лучшая, потому что самая родная и самая сложная. Ты должен с этой сцены выдавать лучший юмор — только тогда тебе поверят. Каждый раз — как вызов, как шаг вперед. Но при этом — и как возвращение домой, как глоток свежего воздуха. И еще: чем сложнее времена, тем больше понимаешь, что именно сейчас, когда тяжело, это нужнее всего. Ты не можешь это оставить: дарить радость людям, позитив и надежду на будущее.

У вас уже есть чудесная семья и прекрасная карьера. Что мотивирует вас теперь?

Теперь меня мотивируют игра в быстрые шахматы, сбор кубика Рубика на время и прыжки с парашютом. Я профессионально прыгаю с парашютом последние 24 года. У меня 8012 прыжков. В этом году собираюсь дойти до 9000. Это меня очень сильно мотивирует. Буквально семь лет назад в полете, пока парашют еще не раскрылся, я начал собирать кубик Рубика. И, кстати, дошел до такого уровня, что когда парашют раскрывается, кубик уже собран. То есть пока я не приземлился, могу приступить к игре в быстрые шахматы. Это моя самая главная мотивация. Но, если честно, меня мотивирует то, что я коплю деньги на ремень. С красивой бронзовой пряжкой, на которой будут скорпион и голая антилопа.

Многие говорят, что главный вызов нашего времени — это просто не сойти с ума в бешеном информационном потоке. Где вы находите душевное спокойствие?

Я пишу стихи. Когда ты пишешь стихи, весь мир замирает, все вокруг становится хорошим и добрым. И сам ты как-то начинаешь изнутри светиться, потому что, наверное, муза проходит сквозь тебя. И ты все это дело выливаешь на бумагу. Но другим я советую проводить время с детьми. Просто играйте с ними, для того чтобы самому хотя бы на минуту стать ребенком. Это очень важно. Я, наверное, именно в этом и нахожу спокойствие. 

Комик будущего — какой он? Представителем новой волны Comedy Club, например, считается Андрей Бебуришвили. Он сам и его юмор чем-то отличаются от «старой школы»?

Странное выражение — «комик будущего». Мне представляется что-то с электронным голосом выезжающее на сцену на маленьких колесиках... Не знаю, никогда не задумывался, каким будет комик будущего. Скорее всего, он будет престарелым. Потому что если он уже есть сейчас, то когда наступит будущее, это будет кто-то в возрасте... А что я думаю про Бебуришвили? Думаю, что для 18–19-летних комиков он тоже уже «старая школа». Но вообще, Андрюха — молодой, талантливый и классный комик, который постоянно развивается. Желаю ему удачи во всем, хотя он, по-моему, в последнее время с головой ушел в подледное плаванье.

Помимо юмора в вашей жизни есть еще и музыка. Какое место вы отводите ей сегодня? Не планируете ли порадовать поклонников новым альбомом?

Вопросы вы такие серьезные задаете: какое место отвожу музыке. Думаю, седьмое. Хотя она повсюду меня окружает. Садишься в такси, таксист спрашивает, какую музыку будете слушать. Проходишь мимо ларька, а оттуда «туц-бац, туц-бац». Приходишь домой, там дочь на пианино «плем-плем» и сын на гитаре «ту-ду-ду-ду». Все время где-то какая-то музыка. Но, если честно, я, конечно, меломан. Слушаю все подряд, шазамлю, интересуюсь новой красотой, которая выходит. Слушаю старую музыку, хип-хопа много слушаю и современ- ной классической музыки. Заслушиваюсь Кириллом Рихтером. Прекрасный! Порадую ли новым альбомом? Да! Знаю ли, когда он выйдет? Нет.

Часто говорят, что современные дети смелее, рассудительнее и свободнее, чем предыдущее поколение. Замечаете что-то такое в своих Роберте и Софии?

Я, естественно, как любой родитель, очень люблю своих детей и считаю их самыми лучшими и талантливыми детьми на планете Земля. Но при этом отдаю себе отчет в том, что ничего сверхъестественного в них нет. Это все моя отцовская любовь. При этом сказать, что они какие-то обычненькие, я тоже не могу. Жизнь все расставит по своим местам. Какие они — поговорим через 30 лет. А насчет того, что современные дети какие-то невероятные, рассудительные и самостоятельные... Мне кажется, все зависит и зависело от конкретного ребенка. Я не омрачал свое детство несвободой. Брал сестру за руку — мне было 6 лет, ей 2 года — и уходил куда угодно. На шее у меня был ключ от квартиры. Сейчас, кажется, никто лет до 10 сам на улицу не выходит. По крайней мере, в Москве. Хотя в Пензе, в моем дворе, уверен, все осталось по-прежнему.

Вы рассказывали, что росли в суровом районе, где ежедневные драки были обыденностью. Теперь такое, если и встречается, то гораздо реже — бытует мнение, что люди стали более чувствительными. А часто ли сейчас обижаются на ваши шутки? И вообще, такая повышенная сенситивность — это хорошо или плохо?

Если слово «сенситивность» заменить на слово «нежность», будет то же самое. Мы все стали какие-то неженки в последнее время. Постоянно слышишь, что кто-то обиделся на шутку, кого-то просят извиниться за шутку, где-то возмущаются, почему вы про это шутите. Слава богу, на мои шутки не обижались ни разу. За что я благодарен всем зрителям, которые, в отношении меня, по крайней мере, в полнейшем адеквате. Потому что юмор — это юмор, шутки — это шутки. Это может быть и отражением реальности, но это и способ посмеяться, увидеть не самое презентабельное в себе и улыбнуться. А что сделать с сенситивностью? Всех — в пензенский двор!

У вас есть стихотворение «Пусть повезет и нам, и людям после нас». При каком сценарии развития событий можно будет сказать, что «людям после нас» повезло? 

Тут все просто: мы сами должны оставаться людьми. Помнить, что мы люди и что к другим должны относиться по-человечески. А что касается стихотворения, то я имел в виду всех людей вообще, оно никак не связано со временем. Хотелось бы, чтобы везло всем, всегда и во всем. Еще иногда надо задуматься и сделать что-то для последующих поколений. Мы вот с Ляйсан книгу придумали «Петтерсы. Дети океанов». Она уже вышла, была напечатана двумя тиражами. Вторую книгу написали, скоро и она выйдет, третью и четвертую напишем тоже. Может быть, тем, кто после нас, повезет хотя бы почитать что-то новенькое.

У вас есть собственный бренд одежды VOLЯ WEAR. Насколько вы погружены в этот проект и носите ли сами вещи из своих коллекций?

О да, я максимально погружен в наш бренд. Вообще, все вещи VOLЯ WEAR мы шьем с Ляйсан лично. Снача- ла я еду на фабрики и заводы, выбираю ткани. Если тканей нет — Ляйсан садится за ткацкий станок и делает все своими руками. Потом мы все аккуратно сшиваем, Ляйсан крестиком, я — стяжкой. После этого на оверлоке обрабатываем швы, чтобы все было аккуратно. Я вручную рисую все принты. После этого развожу по всем магазинам лично. А Ляйсан в каждом магазине стоит у кассы и все продает. Мы погружены в процесс максимально. А вообще, спасибо всей огромной команде, которая трудится в VOLЯ WEAR вместе с нами, как и всем любителям нашей одежды. Мы, кстати, тоже ее очень любим и в повседневной жизни носим постоянно. Кстати, новые модели выходят регулярно: ищите их в магазинах в «Метрополисе» и «Меге». А все остальные заказывайте на volyawear.ru.

Кого вы считали героем в детстве, кто для вас герой прямо сейчас и кто, на ваш взгляд, будет героем завтрашнего дня?

Вопросики у вас, конечно, один серьезнее другого. Ладно, давайте разбираться по порядку. В детстве для меня героем был папа. Сейчас для меня героем является он же. В будущем, надеюсь, мой сын будет героем, потому что, может быть, я для него хотя бы чуть-чуть герой. Потому что я его папа. Преемственность поколений.

Лиза Моряк — о сериале «Сны», будущем материнстве и «жертве» ради роли Читать

Тина Канделаки — о будущем телевидения, любви и юморе Читать

Юлия Снигирь — о работе над картиной «Петрополис», советском детстве и роли мечты Читать