Звезда нашего периода: Рената Литвинова о театре, жизни и любви

В прошлом году вышел фильм «Северный ветер», ставший продолжением одноименной театральной постановки на малой сцене МХТ, и впервые, уже на большой сцене театра, был представлен спектакль «Звезда вашего периода». Обе истории полны как любви, так и смерти — это две основополагающие темы в творчестве Ренаты. Накануне премьер мы предложили актрисе поэкспериментировать в нашей съемке с современной версией голливудского шика и пооткровенничать о том, что значит быть кинодивой сегодня.

Я НЕ ОСОБО СЧИТАЮ СЕБЯ ДИВОЙ. И вообще очень сочувствую всем кинодивам мира. Быть артисткой — это трудно. Ты зависишь от материала, от режиссера, от оператора, от света, который он на тебя поставит, от гримеров даже. Ты зависишь от своей внешности. Твоя оболочка — это отдельный вечный труд над собой. И, как правило — и правило это нужно ломать, — век актрис короток! Тебе пятьдесят, и ты вылетаешь с кастинга, если ты не Мэрил Стрип и не Нонна Мордюкова — и то надо ждать ролей! И потому я никогда никого не осуждаю за какие-то не те роли и странный выбор. Важно уметь себя дозировать, чтобы от тебя не устали. Но как себя дозировать, как соблюсти эту золотую середину? Как остаться актуальной после пятидесяти? Вопрос, конечно: какие рычаги в себе нужно разрабатывать.

НОВЫЙ МОЙ СПЕКТАКЛЬ КАК РАЗ О ТАКОЙ ЗВЕЗДЕ постсоветского периода, входящей в определенный возраст, когда ролей предлагают все меньше. Наступают творческая пустота и одиночество: нет детей, нет любви, нет ролей; есть только великое прошлое и — было когда-то будущее. По жанру это триллер, драма, мелодрама с любовными страстями и убийствами — то, что я так люблю. Я не скрываю, что вдохновлялась великими картинами Билли Уайлдера, Эрнста Любича, Орсона Уэллса. Мой персонаж, моя Маргарита (так, кстати, зовут почти всех моих героинь — люблю это имя) вечно грезит о ролях, вечно ищет новые Любови — тут можно вспомнить и героиню фильма «Быть или не быть» Любича в исполнении Кэрол Ломбард, и великую Бетт Девис из фильма «Всё о Еве». «Звезда вашего периода» — мое признание в любви Большому стилю, Большим звездам. Когда еще были масштабные артисты и по характеру своему, и по своему житию — время великих событий и больших личностей. В каком-то смысле я защищаю тех великих «монстров» и прекрасных «чудовищ», которые завораживали своей глобальностью и масштабом.

ТАК УДИВИТЕЛЬНО СЛОЖИЛАСЬ МОЯ СУДЬБА, что какими-то странными совпадениями и усилиями трех людей — Адольфа Шапиро, Олега Табакова и Александра Боровского — я 16 лет назад попала в МХТ имени Чехова и сразу на роль Раневской, к которой другие идут, можно сказать, столетиями. Не представляю себя в другом театре. В МХТ совершенно уникальные сцена и атмосфера, что особенно чувствуется, когда уходишь вглубь зала и смотришь во время спектакля на сцену: тогда издалека можно уловить некое волшебное свечение, как в шкатулке. Об этом еще Булгаков писал в «Театральном романе» — когда действо (твоя пьеса на сцене) буквально мерцает. Эта сцена — именно «намоленные подмостки», о которых так любят говорить старейшины, которых я застала, — усиливает волшебство спектакля: если оно есть, надо добавить! Театр — это моя школа почти каждый день; так получилось по судьбе, где ты не даешь себе усыхать ни в душевном, ни в творческом плане, вечный тренинг. И это так важно — разрабатывать в себе творческий мускул! Но признаюсь честно: я человек все-таки кинематографический и никогда не скрывала, что в театре репетирую свои будущие фильмы, как случилось и с «Северным ветром». Сейчас, ставя новый спектакль «Звезда вашего периода», отдаю себе отчет, что в нем столько от кино: флешбэки, сны, киноэкраны... Я постоянно разрываю камерность театра и вырываюсь на воздух — вон из зала.

Я БЫ ТАК ХОТЕЛА ПОЕХАТЬ НА РОТТЕРДАМСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ (наш «Северный ветер» отобран в большой конкурс) и пройтись в красивом платье со своими красивыми и талантливыми актерами по красной дорожке... Снова испытать весь этот волнительный ритуал. Надеюсь, фестиваль все же пройдет офлайн. Так уже хочется выйти из этой интернет-тюрьмы. Но, наверное, это все-таки мечта, которая пока не сбудется. Ну что ж... Значит, будет о чем мечтать дальше. Я люблю оставлять себе эти детские наивные и простые желания, которые ты видишь, когда закрываешь глаза. Сам фильм стал для меня новым этапом. Впервые у меня было задействовано так много актеров, были такие масштабные декорации. Земфира написала совершенно гениальную музыку, под которую придумывались даже отдельные эпизоды. Земфира — мой соавтор: только она пишет сценарий музыкой и своими стихами.

Я В ЖИЗНИ ВСЕ БЕРУ В СВОИ РУКИ. И режиссером я стала ровно по этой же причине. Мне не нравится подчиняться другим режиссерам, зачастую не очень талантливым и не очень красивым мужчинам. Когда режиссер выкрикивает тебе какие-то пожелания, а ты думаешь: ну невозможно тратить свое время на то, чем ты не восхищаешься по-настоящему. Я лучше сама все сделаю. Жизнь же уходит. Я очень требовательный к себе человек и так же требовательно отношусь к другим. Ничего такого, что я бы не могла, я не прошу от других. И потом, я не обслуживаю артистов, я обслуживаю картину! Если надо в интересах дела уложиться в два часа экранного времени, да, я могу вырезать даже уже сыгранную роль. Не все это понимают. Снимать кино — большая ответственность, и я готова отвечать.

Я НЕ ДЕЛЮ МИР НА МУЖЧИН И ЖЕНЩИН или на мужское или женское кино. Есть только талантливое или так себе... Обожаю талантливых людей — это один из моих источников вдохновения. Как другие не понимают, что сильные люди рядом не сжирают тебя, а усиливают? Так у меня было с Кирой Муратовой, Алексеем Балабановым, Питером Гринуэем, Йосом Стеллингом, Рустамом Хамдамовым, Александром Миттой, наконец, с бесконечно гениальной Земфирой!

И СЧИТАЮ, ЧТО У НАС В СТРАНЕ ЦАРСТВУЕТ МАТРИАРХАТ. Хотя наши мужчины с этим не согласны совершенно. Но ведь правда: Россия — очень женская страна. Даже если мужчина прямо вот сильный, за ним обязательно будет стоять какая-нибудь очень волевая мама, а за слабым — стальная жена, верная дочь! И мы все тут находимся в ожидании любимых мужчин, которыми нам потом нужно править. А они всё не приходят, не доходят, не рождаются или быстро умирают, а мы всё ждем и не сдаемся в своем неистовом желании любить и дождаться любви. Проявляем какие-то чудеса бессмертия, перемещаемся из одной жизни в другую, переживая массу потерь, выживаем сами. Нас выбрасывает в новую жизнь, и мы всё с той же силой ждем любовь снова и снова. Российских женщин особенно отличают вот эта жажда любви и невероятная сила, с которой они так одержимо верят в эту любовь и за нее борются. Именно об этом мой «Северный ветер».

У МЕНЯ МАЛО ДРУЗЕЙ. И вообще, считаю, их не может быть много. Дружба требует времени и соучастия, и встреч, и неисчерпаемых человеческих ресурсов. Я в этом максималист и дружу очень... с любовью и самоотдачей. Можно сказать, по жизни я, скорее всего, хороший друг. И я очень ценю свой ближний круг, который не меняется на протяжении многих лет: Земфира, Демна Гвасалия и, конечно же, мои мама и дочь Ульяна. Мой кинокруг сегодня — те, с кем работаю чаще всего: умные, тонкие актеры Кирилл Трубецкой, Антон Шагин, Никита Кукушкин, Галина Тюнина, Софья Павловна Эрнст, которая всегда неистово горит ролью, совершенно уникальный оператор Олег Лукичев, удивительный художник-постановщик Сергей Февралев. И, замечу, я легко иду на компромиссы, если человек или дело того достойны. Я готова подлаживаться под выдающихся людей, потому что дружба — это обмен и мы все привносим свое, лучшее, в общее дело.

Я УВАЖАЮ СВОЮ ДОЧЬ. И всегда давала ей определенную свободу в выборе. Хотя вот сейчас, после съемок «Северного ветра» Ульяна, где у нее была небольшая роль, вдруг мне сказала, что я ее прямо притесняла. Я же относилась к ней как ко всем, абсолютно. Ульяна не рвалась на экран, но прошла кастинг по моей просьбе. Потому что очень подходила по возрасту героини. Мне предлагали артисток первого-второго курсов, но каких-то уж очень прожженных. А нужна была невинная девушка 17 лет, в которую можно влюбиться. И мы как раз ухватили ее в этот прекрасный момент, так быстро пропадающий. Я считаю, что у Ульяны есть такое естественное присутствие на экране и есть та степень нервичности, которая должна быть у актеров. Но она выбрала в качестве дальнейшего образования моду. Сама, без какой-либо помощи, поступила в Антверпенскую школу моды, одну из самых сложных в мире.

ДА, Я ВЕРЮ В ЛЮБОВЬ. И да, она всегда идет бок о бок со смертью. Ты должен быть смертен, чтобы ценить временное обладание любимым человеком. Одно не существует без другого. Это непременное условие бесценности любви. И, в принципе, смысла жизни. Если ты бессмертен, значит, ты не можешь ценить любовь. Если ты бессмертен, то и нет смысла жизни. А еще у меня такая есть последняя концепция: человеку не надо забывать, что он все-таки должен быть счастлив и не может лишать себя радости. Мы созданы не для того, чтобы страдать. Я раньше многое себе запрещала. Сейчас себе говорю: я могу это позволить, потому что хочу быть счастливой.

И НЕ БОЮСЬ СМЕРТИ. В том смысле, что я верю в то, что она приходит, когда надо. Мне сейчас нельзя. Иначе многим близким людям будет плохо. Я столько важного еще не сделала. А вообще скажу: если мне надо закончить фильм, я уж точно встану из гроба и его доделаю, а потом уже буду решать, что к чему. Не полягу я раньше своего срока. Есть у меня такое понимание про себя. Меня тут накануне позапрошлого дня рождения сшибла машина. Я отлетела на три метра, лежу, думаю: боже, а ведь мне надо встать. Еще и термос металлический, который был при мне, с таким противным лязгом куда-то откатился. Мир, казалось бы, померк. Но я встала, рану зашила, пластырь красивый наклеила — и поехала на свой день рождения. Во что бы то ни стало... Несмотря ни на что... Вопреки... Поперек всего... Без устали... Я никогда не сдаюсь!

И Я СОВЕРШЕННО НЕ УМЕЮ ОТДЫХАТЬ. Никогда по-человечески не могла полежать где-то на море недели две бездумно. За весь год — максимум дней десять. Один раз, правда, поехала в аюрведический санаторий в Германию, но там я почти ничего не ела и каждый день бегала, так что отдыхом это было сложно назвать. Хотя и втягиваешься... А если я куда-то лечу, то либо в Париж, где у меня есть даже квартира и куча друзей, либо к Уле в Антверпен, где она сейчас учится в Королевской академии. Но всегда ненадолго: несколько дней — и мне снова надо играть спектакли, снимать фильмы, писать сценарии. Я удивляюсь на людей, которые бесконечно отдыхают на морях, — от чего они так неистово отдыхают? Но, видимо, у каждого свой смысл жизни. Оставлю им отдых. А у меня сплошная работа. И любовь! 

Бейонсе, Виктория Бекхэм и Рената Литвинова: что коллекционируют звезды Читать

Две звезды: Светлана Ходченкова и Рената Литвинова на съемках фильма «Северный ветер» Читать

Рената Литвинова, Ксения Собчак и другие гости самого светского мероприятия этого сезона — открытия «Художественного» Читать