Мерьем Узерли — о фильме «Улей», русских женщинах, секретах красоты и материнстве

Впервые я прилетела сюда в 2017 году и была поражена энергетикой Москвы: я еще никогда не была в городе с такой специфической и неповторимой атмосферой. Конечно, в каждом месте на Земле ощущается что-то несравненное, но Москва… В тот год была очень холодная погода, но я встретила настолько теплых людей, и все это создало удивительную энергетику. А теперь я здесь в качестве гостя 43-го Международного московского кинофестиваля, где представлен фильм с моим участием «Улей». Его также можно посмотреть на Netflix, но для меня большая честь, что жюри отобрало его для показа на фестивале.

Главные кинособытия ММКФ-2021 Читать

Русские женщины всегда выглядят шикарно. Я родилась и выросла в Германии и никогда не встречала ни одной немки, которая бы так ухаживала за собой. Начиная от волос и мейкапа и заканчивая стилем и бьюти-рутиной — русские женщины прорабатывают каждую деталь. Это по-настоящему впечатляет! Лично я, если в планах нет никаких мероприятий, надеваю растянутые пижамные штаны с Микки Маусом и не трачу времени на макияж. 

Фильм вышел на Netflix под названием Keeping the Bees, но, по-моему, этот перевод не вполне отражает его суть. На самом деле это история молодой женщины, Айши, которая родилась у Черного моря, между Турцией и Грузией, но переехала в Германию, чтобы получить образование. Когда здоровье матери Айши необратимо испортилось, она вернулась домой, чтобы попрощаться. На смертном одре мать попросила дочь вернуться на родину и продолжить семейное дело — пчеловодство. Айша — городской человек, она уже забыла, что такое жизнь на природе, и ничего не знает об уходе за пчелами. Но ей пришлось выполнить последнюю волю матери. Она попыталась модернизировать пасеку, манипулировала природой (Айша заказала пчелиную матку особой породы из Лондона и попыталась подселить ее к остальным пчелам, чтобы они начали быстрее производить мед). Но природа всегда берет свое. Городская девочка, конечно, не смогла ничего изменить и только столкнулась с еще большими проблемами: появился медведь, кое-кто погиб… Но это не фильм ужасов, это чистое искусство на фоне потрясающей природы. В конце концов Айша, пережив действительно болезненный, травматичный опыт, понимает, что природой нельзя управлять, она всегда побеждает. И, кроме того, меняется сама: она понимает, что, уехав в город, перестала слышать себя, а сближение с природой помогает ей вновь обрести внутреннюю гармонию.

Одри Тоту и другие самые красивые французские актрисы Читать

Мы находились на дикой природе, в резервуаре, который охраняется National Geographic, и условия у нас были очень скромные, но для меня это не было проблемой. Единственное, что меня мучило, — это стирка. На протяжении всего съемочного процесса (а это 5–6 недель) мы жили в деревянной избушке, и на всю команду у нас была только одна стиральная машина, которая, конечно, все время была занята. А она была по-настоящему необходима в этой нетронутой местности, куда еще не ступала нога человека. Там даже нет интернета: некоторые члены съемочной команды забирались на деревья, чтобы поймать хоть какой-то сигнал и отправить сообщение. 

Вначале было трудно привыкнуть к простоте, к непонятным летающим насекомым, которых я раньше никогда не встречала, но потом, несколько дней спустя, мне не хотелось возвращаться в город. Я была там так счастлива, это такой медитативный опыт, когда у тебя пропадает зависимость от электроники, ты фокусируешься на красоте природы — на всем белом, голубом, зеленом. Это было фантастически, и я никогда этого не забуду.

Как вам удалось договориться о съемках в заповедных местах?

Главный посыл нашего фильма заключается в том, что важно оберегать природу. Мы не можем вмешиваться в естественные процессы, воспринимать планету как бесконечный ресурс. Когда мы только берем и не отдаем обратно, случаются такие страшные катастрофы, как глобальное потепление или как эта пандемия. Чтобы обеспечить жизнь наших правнуков, пора научиться нести ответственность за свои действия. Не так много фильмов напоминают нам об этом, вот National Geographic и пошли нам на встречу.

Знаменитости, которые меняют представление о материнстве Читать

Сильные женщины были всегда и везде. Мы все время говорим о прогрессивности таких стран, как Германия, но на деле многие важные общественные изменения произошли в них совсем недавно. Взять Россию: русские женщины получили право голосовать раньше всех в Европе, и это по-настоящему удивительно. Так что дело не в месте. Сейчас колоссальный разрыв в правах и возможностях мужчин и женщин снова на повестке дня. Но пока мы знаем и помним о нем, мы все больше приближаемся к переменам. Это происходит во всех странах, где мне доводилось работать: и в Турции, и в Германии, и в США, и, насколько я знаю, в России. 

В индустрии все больше женщин-режиссеров, и женские персонажи становятся все более активными. Раньше женские реплики ограничивались «пожалуйста, спаси меня, ты мой герой». Но какая женщина не может спасти себя сама? Мы вообще-то делаем это каждый день! 

Сейчас я начинаю собственную продюсерскую карьеру: осенью вместе с коллегой мы планируем представить шоу для стриминговой платформы, и мы с самого начала договорились, что в нашей компании зарплаты женщин и мужчин, выполняющих одинаковую работу, никак не будут различаться. И мы будем приучать аудиторию к сильным женским персонажам. Это как в воспитании детей: если показывать все больше и больше правильных примеров, это в конце концов принесет свои плоды.

До «Великолепного века» я работала в театрах, ездила на сломанном велосипеде и не всегда получала оплату за свой труд. В какие-то моменты мне приходилось выбирать: купить пачку сигарет, еду или проездной на автобус. Это были тяжелые времена, но я верила в искусство и свою профессию. Когда я прошла прослушивание в «Великолепный век», конечно, моя жизнь изменилась. Мне впервые заплатили достойный гонорар за проделанную работу, я теперь могла купить любой велосипед. Поэтому даже спустя столько лет я не злюсь, когда меня спрашивают о «Великолепном веке», потому что этот проект стал переломным моментом для моей карьеры. Кроме того, у него потрясающий сюжет, я обожала свою героиню. Эта женщина, — она просто вау, она такая многогранная, я трудилась в поте лица, чтобы показать всю силу ее характера. 

Почему Кристофер Нолан — самый удивительный режиссер современности? Читать

Для меня нет разницы. Я актриса, я играю в театре, телевизионных шоу, фильмах, рекламах… Для меня персонаж есть персонаж. Все отличие — в энергии. В театре приходится больше вкладываться, чтобы аудитория тебя почувствовала, иногда нужно импровизировать, чтобы не оставлять реплику недосказанной. Это другой подход, другой темперамент, другой уровень. Но в моей голове нет блоков типа «если я снимусь в этом телешоу, как потом сниматься в артхаусном кино?». Возможно все. Если бы мне еще раз предложили сняться в таком же замечательном и масштабном проекте, как «Великолепный век», я бы однозначно согласилась.

Есть ли отличия в съемочном процессе в Турции и в Европе?

В Турции люди более гибкие и спонтанные. Если что-то случается на съемочной площадке, они моментально находят выход. В Германии процесс гораздо более бюрократизирован, все изменения нужно обсудить, согласовать. Еще в Турции умеют создавать масштабные проекты, не имея больших ресурсов, умеют быть креативными. Зато в Германии весь процесс так строго регламентирован, что на съемки уходит всего несколько часов. В Турции мы можем сниматься до глубокой ночи, даже если с утра нам снова нужно оказаться на площадке. У всего есть свои плюсы и минусы.

На мне было платье Yanina Couture. Мы познакомились с дизайнером, Юлией Яниной, в тот же вечер, когда я прилетела в Москву. Она пригласила меня в свой бутик, показала несколько работ, мы потрясающе почувствовали друг друга. Мой выбор пал именно на это платье, потому что в нем я чувствовала себя наиболее комфортно и в то же время эффектно. Черное (а это мой любимый цвет), с драпировкой из перьев, оно как будто намекало на полет и в то же время сохраняло связь с землей.

А вы привезли какое-то платье для открытия с собой?

Нет, я взяла всего пару нарядов для дневных выходов. Я была уверена, что встречу в Москве дизайнера, который поможет мне подобрать идеальный образ для ММКФ. 

Софья Эрнст о съемках во время беременности, работе с эмоциями и любви к зарядке Читать

На самом деле так кажется только со стороны. Когда я с утра выхожу из душа и смотрю на себя в зеркало, конечно, я вижу, как изменилась моя кожа и как прибавились объемы. 

Мне кажется, вы единственный человек, который замечает изъяны. Со стороны все идеально. 

Современная реальность вообще такова, что все выглядит не так, как оно есть на самом деле. После второй беременности сложно вернуться в прошлую форму. Кожа растягивается и снова собирается во второй раз, плюс я уже в другом возрасте. За время второй беременности я набрала 25 кг, когда я носила первого ребенка, то поправилась на 20 кг. Я не отказывала себе в нутелле и всех этих снэках: я беременна, мне все можно! Семь лет назад мне было гораздо легче сбросить вес, сейчас все поменялось. Секрет в том, что я умею грамотно подбирать одежду, у меня худое лицо и я знаю лучшие ракурсы. Все это создает правильное впечатление. Это цифровой мир, здесь все нереально.

Евгения Мирошкина и Екатерина Фоменко — об обратной стороне телевидения, подъемах в 3:30 и особенностях профессии ведущей Читать

Когда я впервые стала мамой, было гораздо легче. Нас было только двое: Лара и я. Я всегда знала, что могу взять ее с собой. Я не мучила ее короткими командировками, но на длительных съемках мы всегда были вместе. К тому же это было 7 лет назад, я совсем иначе смотрела на мир. Сейчас стало гораздо сложнее, нас теперь четверо: мама, папа, двое детей. Лара пошла в школу. Когда она ходила в детский сад, не было никакой проблемы в том, чтобы забрать ее на пару недель, но сейчас она пропускает программу. Поездка в Москву — моя первая командировка с тех пор, как я во второй раз стала мамой. Моей младшей дочери всего 3 месяца. Когда у меня появилась Лара, я начала работать, после того как ей исполнился год. Мое сердце, конечно, разрывается — когда самолет приземлился, я разрыдалась, потому что уже ужасно соскучилась. 

Единственное, что меня успокаивает, — она осталась с моим возлюбленным, а он потрясающий отец и для Лары, и для нашей малышки. Когда Лара была маленькой, у меня такой возможности не было, а сейчас стало легче. Думаю, все матери меня поймут: когда у меня появились дети, я столкнулась с самым большим страхом в жизни, но в то же время с самой большой любовью. Нет ничего на свете, что значило бы для меня больше, чем они. Я никогда прежде не сказала бы «я готова умереть за…», даже если бы речь шла о подростковом романтическом увлечении. Знаете, когда говоришь: «Да я умру за этого парня», а он отвечает: «А я умру за тебя» (не умрет он). Но за своих детей я готова умереть. Я бы ни секунды не колебалась, если бы пришлось.

Читайте также: Лена Тронина — о роли в сериале Happy End, отношении к моде и любви к собственному телу