Петр Аксенов: «Все, что я делаю, — это попытка выразить любовь»

Сейчас часто говорят о русском культурном коде — модная формулировка, за которой иногда теряется подлинное чувство. Для меня этот код — не набор символов и не стилистика. Это то, что звучит внутри, когда ты вглядываешься в старую фотографию бабушки в белом платке. Это ощущение, которое возникает от запаха пыльной библиотеки в уездном городе. Это не память, а узнавание. Это про очень интимное родство с землей, звуками, простотой и силой. Мой путь — через поиски: в архивах, в песнях, в путешествиях, в диалоге с другими. Но главное — внутри. Все, что я делаю в работе — коллекции, проекты, образы, которые мы создаем на съемках, — попытка вернуться туда, где не нужно объяснять, зачем ты здесь. Мне важно не только вдохновляться прошлым, но и разговаривать с ним: переосмысливать, бережно проживать, оставлять след.

Так появился бренд Russkaya Skazka. Он возник интуитивно — не как бизнес-концепция, а как необходимость. Помню, как мы с моим добрым другом Андреем Карагодиным долго искали имя — не просто звучное, а такое, в котором было бы все: и глубина, и свет, и что-то, от чего внутри становится тихо. Мы перебрали десятки образов, листали старые книги, спорили, молчали. В какой-то момент нас вывело к русской сказке — потому что именно она умеет держать в себе и свет, и тень, и боль, и утешение. В ней есть правда, которая не нуждается в доказательствах. Так появилось название Russkaya Skazka — как отклик, как знак. Я и сейчас верю: в этих двух словах заключена особая сила. В сказке нет случайных слов и деталей. Люблю «Морозко» — за холод, за выбор, за великую женскую мудрость. Люблю «Снегурочку» — как образ жертвы, красоты, невозможной легкости. Russkaya Skazka как бренд — это тоже попытка соединить хрупкость и силу, простоту и символ. Это украшения и платья — и они не просто красивые, они рассказывают. Про женщин. Про ту часть женской сути, которую редко показывают. Про память, которую хочется носить.

Мода сегодня — очень тревожная территория. В ней много шума, попыток понравиться, соответствовать, быть «на волне». А мне кажется, что сейчас самое время для глубины. Мы устали от маскарада, мы хотим почувствовать что-то подлинное. Важный вопрос для меня: как делать красиво и при этом не терять суть. История и корни — это не про патриотизм, это про опору. Вещи с историей, символами, смыслами — это якоря. Мы не можем все время заново изобретать себя с нуля. Нужна точка отсчета. Я вижу свою задачу в том, чтобы делать современное, но при этом глубоко укорененное. Чтобы вещь становилась мостом. Между временами. Между женщиной и ее внутренней силой.

Кстати, о силе. О местах силы. Для меня это северо-запад России. Карелия, Псков, деревни под Выборгом — в этих местах воздух другой. Там все замедляется. Там у земли особенный звук. Я люблю ездить туда один, ходить по мхам, разговаривать с домами. Еще одно место — это деревня моей бабушки, где не осталось почти ничего, кроме памяти о ней. Но память — это и есть все. Порой мне кажется, что вся моя работа — оттуда. Из этих домов, где пахнет печкой и старым деревом. И наша съемка в Царском Селе получилась почти случайной сказкой — камерной, тихой, очень живой. Я не планировал, что все сложится так интимно, но место, свет и команда создали особую атмосферу. Хотелось соединить крестьянскую простоту, средневековую сказочность и имперскую масштабность — все это разные грани нашей культуры, которые продолжают откликаться в настоящем. Ведь нам важно не воспроизводить прошлое дословно, а разговаривать с ним — через образы, материалы, настроение. Актриса Екатерина Бездель сразу оказалась на своем месте. В ней есть сдержанность и сила, скромность и блеск, нежность и характер — их нельзя сыграть. Она не позирует, а просто живет в кадре — и это чувствуешь. Полина Набока, наш блестящий фотограф и моя подруга, — она всегда умела быть рядом, не нарушая хрупкости момента. Ее кадры — это не постановка, а наблюдение, точное и бережное. Они стали идеальным отражением нашей концептуальной истории.

Идея соединения, объединения всегда была самой важной задачей для меня — мне хочется, чтобы наш бренд объединял людей. Чтобы через наши украшения, коллекции для дома и проекты люди ощущали эту тихую, но глубокую любовь к России, к ее культуре, ее памяти, ее голосу. Во все, что мы делаем, мы стараемся вкладывать тот самый утерянный аристократический дух, который когда-то жил в обществе — не как знак привилегии, а как форма внутренней работы над собой. Это был дух достоинства, стремления к красоте — и он вне происхождения и сословий. Именно его хочется сохранить и передать дальше. Это про любовь. Ту, что не требует доказательств. К себе. К людям. К стране, в которой есть все: боль, красота, сила, нежность, недосказанность, глубина. Мне хочется, чтобы в каждой вещи, в каждом кадре, в каждом проекте чувствовалась эта любовь. Не декларативно. А по-настоящему. Как тихое, но очень ясное чувство, которое просто есть. И еще это про свободу. Я считаю себя свободным человеком, но при этом убежден, что такими не рождаются — такими становятся. И путь к свободе тернист, где поражений намного больше, чем побед. Потому что свобода — это состояние открытой души человека. И каждый новый день — это выбор, продиктованный любовью и смирением. Выбор правильного слова, дела, решения, своих мыслей и отношения к другим людям. Наградой за верный выбор всегда становится свобода души. Пожалуй, это самая сложная работа на свете, потому что она ведется наедине с самим собой и своими страстями. Но я искренне верю: если совершать этот ежедневный труд и идти в направлении света, Бог непременно озарит душу и подарит подлинную свободу.

Фото: Полина Набока;

Стиль: Павел Ильин;

Арт-директор: Петр Аксенов;

Продюсер: Олег Рыбин; 

Макияж: Ольга Калинина; 

Стилист по волосам: Юлия Афанасенко.