Зов и призвание. Почему опен-коллы заняли важное место в современной культурной жизни

Слово call одно из самых многозначных в английском языке: это и колокольный звон, и призыв, и приглашение, и многое другое, включая глагол «будить». Вот и производное от него open-call, которое русский язык уже освоил и переложил на кириллицу, определяется многозначно: приглашение, призыв и — в определенном смысле — творческий вызов.

Современный опен-колл — это открытое для всех желающих предложение сотрудничества с художественными, научными и благотворительными институциями, приглашение к участию в конкурсах, образовательных и волонтерских программах. Иногда к потенциальным кандидатам предъявляются те или иные требования: условием участия могут быть профессия, возраст, состояние здоровья, особые навыки — например, физическая подготовка, знание иностранных языков или навыки сурдоперевода. 

Опен-колл        и революция

Первыми опен-коллами можно считать призывы к участию в благотворительных мероприятиях — базарах, ярмарках, балах, лотереях и аукционах «в пользу нуждающихся», — это было повсеместной практикой в Европе и Северной Америке в XIX столетии. Конечно, характеристика open в подобных инициативах была очень условной: в них принимали участие, как правило, представители привилегированных слоев общества. Тем не менее мероприятия широко анонсировались, и участвовать в них считалось почетной обязанностью дам из респектабельных семейств.

Примерно в то же время своего рода опен-коллы стали практиковаться и в художественном мире. «Традиция опен-коллов довольно давняя. Летняя выставка Королевской Академии в Лондоне, которая проходит с 1769 года, считается первой площадкой, куда любой художник мог подать свои работы для участия», — рассказывает Александра Лекомцева, сооснователь и директор по развитию ярмарки молодого искусства blazar, сателлита Cosmoscow, соучредитель галереи Sample.

«Наша миссия — в открытии новых талантов и создании платформы для нетворкинга» Александра Лекомцева — blazar

Во время Великой французской революции «демократизировалась» одна из старейших арт-институций страны — Парижский салон. Эта выставка, учрежденная Людовиком XIV в 1667 году, более ста лет оставалась закрытой: к участию приглашались исключительно члены Королевской академии художеств. Но в 1791-м запрет для «посторонних» был снят: участвовать в ней отныне могли все желающие (хотя сохранился предварительный отбор работ «классическими» художниками, в том числе членами Академии).

Следствием такого отбора стали интриги и «затирание» перспективных, но чуждых академизму мастеров, прежде всего импрессионистов. На помощь пришла, как ни странно, монархия: Наполеон III лично распорядился организовать новый Салон — Салон Отверженных — для произведений, которые не пропустили академисты. В 1884-м появилась еще одна открытая для всех желающих выставка — Салон Независимых, организованный Обществом независимых художников, состоявшим в основном из постимпрессионистов. Традиция развивалась и в XX веке, перешагнув границы Франции. Александра Лекомцева вспоминает о практике американских концептуалистов конца 1960-х: «Проект Exhibition Statement Сола Левитта, к примеру, — это объявление в каталоге о времени и месте проведения выставки, для которой необходимо было принести работы». По сути дела, от современных опен-коллов все эти начинания отличались разве что меньшей широтой охвата потенциальных участников — ведь соцсетей тогда не существовало.

Тройственный                       союз

К художественным и благотворительным инициативам «с открытым входом» в том же XIX столетии прибавились и образовательные. Свою роль, как и в случае с арт-проектами, сыграла демократизация общества. Если в Средние века образование было доступно только избранным (и преимущественно мужчинам), то начиная с 1860-х практически во всех развитых европейских странах и в Северной Америке стало внедряться обязательное начальное школьное обучение, открывались женские гимназии, а в самых прогрессивных государствах девушки смогли получать и высшее образование.

Но гимназический аттестат или университетский диплом не «закрывал» всей потребности в знаниях: один за другим открывались лектории, курсы дополнительного образования, литературные и художественные кружки. Этот процесс развивался и активизировался на протяжении всего XX столетия и воплотился в итоге в нынешнюю систему образовательных опен-коллов. Сейчас люди разного возраста, с разными дипломами или даже без таковых могут пройти лекционный или практический курс по самым разным дисциплинам — от навыков оказания первой помощи до обучения в сфере моды или компьютерного дизайна.

Еще один мощнейший двигатель волонтерского движения, активно использующий опен-коллы как рабочий инструмент, — многочисленные художественные, музыкальные и театральные фестивали, а также массовые спортивные мероприятия. Сейчас для того, чтобы стать переводчиком с китайского на Международном буддийском форуме или сопровождающим для людей с ограниченными возможностями в Доме культуры «ГЭС‑2», достаточно просто следить за объявлениями об опен-коллах с такими предложениями — как на сайтах самих институций, так и на платформах-агрегаторах или в профильных телеграм-каналах.

Охват и сферы приложения благотворительных волонтерских инициатив, в свою очередь, значительно расширились после того, как в сознании общества утвердилась идея инклюзии. Если приглашение желающих добровольно участвовать в качестве подсобных рабочих в археологических раскопках или, скажем, постройке планеров было совершенно обычным делом в 1920–1930-е, то волонтерство, подразумевающее помощь маломобильным гражданам, людям с ментальной инвалидностью, ограничением зрения и слуха стало повсеместной практикой только в XXI веке. Например, на платформе «Добро.рф» в последней декаде августа 2025 года одновременно предлагалось более 1200 вариантов благотворительных волонтерских активностей в разных городах России — как для специалистов (психологов, фотографов, водителей), так и для людей без специальных навыков.

«Опен-колл — это вызов: необходимо сформировать информацию максимально прозрачно и доступно» Юлия Константинова — Чувашская биеннале современного искусства

Но, пожалуй, чаще всего опен-коллы объявляются в арт-сфере — и именно с ней в основном ассоциируются. Открытые приглашения всех желающих к участию в выставках, перформансах, ярмарках современного искусства, фестивалях стрит-арта и других подобных мероприятиях сегодня во многом определяют культурную жизнь как в мегаполисах, так и в небольших городах и поселках.

Верный                       шанс

«Опен-колл — важный, пожалуй, даже основной инструмент для больших арт-проектов, цель которых — показать широкую выборку и представить обзор текущей ситуации, — отмечает Александра Лекомцева. — Миссия blazar, кроме того, заключается в открытии новых талантов и создании платформы для нетворкинга. Именно поэтому мы ежегодно открываем опен-колл для участников ярмарки: молодых авторов, художников, дизайнеров — в 2024 году на ярмарке появилась секция дизайна — и галеристов из любых городов мира. Это позволяет нам максимально расширить рамки и найти тех самых уникумов. Я часто говорю, что ярмарка — своего рода смотрины, ведь участие в ней само по себе привлекает к художнику внимание галереи. Через пару лет я уже вижу выпускника blazar с персональными выставочными проектами или на Cosmoscow».

«Опен-коллы помогают оставаться в контакте с художественным сообществом, — подтверждает Екатерина Савина, куратор маркета современного искусства Win-Win в ЦСИ “Винзавод”. — Мы видим, какие темы актуальны, как меняются медиумы, какие новые формы появляются. Практически все проекты ЦСИ “Винзавод” сопровождают опен-коллы: открытые студии, маркет и другие краткосрочные проекты. Что касается именно маркета, то он с самого начала задумывался с открытым входом, по его правилам минимум половина участников каждого выпуска — новые».

Каковы же шансы на успех у участников арт-опен-­коллов? Довольно высокие. «Наш опен-колл нацелен на самую широкую публику: от начинающих любителей и выпускников вузов до самоучек, — продолжает Александра Лекомцева. — Вспомним блестящую историю Глеба Баранова — моряка, который занялся живописью и устроил sold out. Многие художники рассказывают, как blazar изменил их жизнь: дескать, уже хотели уходить из профессии, но все же попробовали — и попали! Если я назову героев этих историй, вы точно ответите, что знаете их». Действительно, среди имен, открытых blazar, — Артем Ляпин, Даша Барыбина, Надежда Лихогруд, Евгений Музалевский, Федора Акимова, Лана Морозова, Саша Пучкова, Арина Шабанова, Александра Сладкова, Даня Соболев, Глеб Баранов, Полина Рукавичкина, Михаил Добровольский, Настя Ливаднова. Растет и число заявок на опен-коллы: если в 2022 году blazar принял около 1400 заявок, то в 2025-м их уже более 2300, а год еще не завершился.

«В a—s—t—r—a gallery мы дважды в год проводим astra open, результатом которого становятся выставки в галерее. А это уже семь выпусков и более пяти тысяч портфолио, — рассказывает Алина Крюкова, предприниматель, коллекционер, основатель a—s—t—r—a gallery, сооснователь ярмарки современного искусства |catalog|, преподаватель Сколково и Британской высшей школы дизайна, член правления Ассоциации галерей России, член экспертного совета Агентства креативных индустрий. — Благодаря astra open мы расшили состав резидентов галереи художниками, среди которых Павел Бушуев, Кирилл Доешвили, Илья Кутобой, Егор Воскресенский, Ринат Мустафин, Zhang Jin Wei, Глеб Нестреляев». Двухнедельная арт-лаборатория a—s—t—r—a впервые прошла в 2019 году, и с тех пор Алина Крюкова отмечает лишь рост интереса к этому начинанию: «В седьмой раз присылается более 800 заявок, что показывает результативность и верность выбранной стратегии».

«Благодаря astra open мы расширили состав резидентов галереи» Алина Крюкова — a—s—t—r—a gallery

Конечно, далеко не все заявки «идут в работу» — но и на исторических парижских салонах тоже существовал отбор. «Приходится работать с контентом разного качества. Ведь мы не требуем ни образования, ни выставочной истории — только работы! Соответственно, опен-колл дает возможность и художникам заявить о себе, — говорит Александра Лекомцева. — Конкурс в каком-то смысле становится школой. К нам часто приходят одни и те же авторы по несколько раз, и мы видим, как с каждым годом их портфолио крепчает».

Далеко                       от Москвы

Художественная жизнь двух российских столиц довольно активна, но не стоит забывать, что в России множество городов, не претендующих даже не статус миллионников, — и везде живут талантливые люди, которым есть что сказать. Только вот не всегда понятно, как именно донести свое сообщение до широкой аудитории, особенно если речь о молодежи. Конечно, интернет и соцсети здорово расширяют возможности, но существуют виды искусства, которые во всей полноте раскрываются только в офлайн-пространстве. С другой стороны, любители искусства из регионов не всегда могут позволить себе отправиться на выставку или биеннале в Москву или Питер. Тем ценнее инициативы региональных опен-коллов.

«Для организаторов это прежде всего вызов: необходимо сформировать информацию о конкурсе максимально прозрачно и доступно, — рассказывает о своей работе Юлия Константинова, основательница Чувашской биеннале современного искусства. — В 2022 году мы получили около 300 заявок, в 2025 — более 400. Как я понимаю по реакции коллег, это очень хорошие показатели. И меня радует такой отклик художников».

Позитивный опыт в Чувашии масштабируют — в 2024 году впервые прошел опен-колл Чувашской биеннале современного искусства для кураторов: «Мы получили около 40 заявок. И в данном случае мы ни на кого не ориентировались — эту идею предложила наша коллега Саша Никитина. Моей первой реакцией было отрицание, но потом мы поняли, что это единственно возможный вариант, поскольку идей, кто может выступить в качестве куратора, у нас практически не было», — вспоминает Юлия Константинова. По ее признанию, организаторы думали, что заявок на кураторский опен-колл не будет вообще, но опасения оказались напрасными.

«Наша база — независимые художники. Они существуют исключительно в своих регионах и редко выходят с проектами за их пределы» Лилиана Маррэ — SCAN

«Ввиду того что специалистов по искусству Сибири, Урала и Дальнего Востока мало, региональных проектов, которые были бы на слуху, тоже, и художники отрезаны от плавильного арт-котла центральной России, опен-колл — единственный доступный для них вариант, — отмечает Лилиана Маррэ, генеральный директор премии и ярмарки SCAN. — То же самое с ярмаркой. Наша база — независимые художники, и даже для меня, с моей достаточно большой насмотренностью, многие из тех, кто подавались и прошли, — ноу нейм. Но это абсолютно нормально. Они существуют исключительно в своих регионах и редко выходят с проектами за их пределы. Чтобы тебя заметили, нужно приложить невероятные усилия».

Пусть меня                       научат

У образовательных опен-коллов, как и у художественных, есть своя специфика: если в последних потенциальные участники стремятся заявить о себе как о профессионалах и показать результаты своей работы, то потенциальным студентам курсов и интенсивов нужно продемонстрировать свою заинтересованность и готовность учиться.

«Индикатором при отборе участников служит мотивационное письмо, — рассказывает Анна Рыкова, куратор интенсива BRICS+ Fashion Summit, редактор моды, стилист, креативный консультант, куратор и преподаватель Британской высшей школы дизайна, автор курсов в Skillbox и Fashion Factory. — Оно помогает понять, действительно ли нужен этому человеку интенсив, пригодится ли ему. Заявки читает комиссия из трех человек и отбирает слушателей программы буквально вручную».

По словам Анны, такая проверка, возможно, создает у соискателей некоторый стресс, зато исключает ситуации, когда люди просто из любопытства регистрируются на бесплатный интенсив, а потом забывают о нем или в последний момент меняют планы. Поскольку количество мест на интенсиве ограничено, «прогульщики» таким образом лишают возможности поучиться тех, кто действительно в этом нуждается. И, напротив, если организаторы видят, что практически все заявители активно участвуют в интенсиве, то в дальнейшем изыскивают возможность увеличить количество мест.

«У нас сегодня небольшое помещение, всего на 80 человек, — говорит Анна Рыкова. — Чтобы расширить доступ, мы разбили интенсив на четыре дня: sustainability; маркетинг, пиар и продвижение; бизнес; инспирации, дизайн и поиски айдентики. И на каждый день — отдельные заявки от 80 человек. Надеемся на то, что в следующем году площадь аудитории увеличится и мы сможем позвать больше студентов. Динамика позитивная: на первый интенсив BRICS+ Fashion Summit было подано около 100 заявок, на второй — 150, а сейчас мы рассчитываем получить более 300».

Как все сделать                               правильно

Основатели проектов прилагают немало усилий для того, чтобы процесс подачи и оценки заявок был, с одной стороны, максимально профессиональным, с другой — максимально прозрачным и понятным потенциальным участникам.

«Мы приглашаем экспертов в совет, объявляем открытый опен-колл и получаем заявки. Проводим первичный отбор и передаем заявки вместе с портфолио художников членам совета. Даем им время на изучение, а затем вместе обсуждаем итоги, — описывает процесс организации опен-колла Александра Лекомцева. — Из года в год меняется только состав экспертного совета». Так, в 2025 году в него, наряду с постоянными членами — арт-директором и сооснователем галереи Sample и ярмарки blazar Анной Наумовой и основателем Cosmoscow и сооснователем ярмарки blazar Маргаритой Пушкиной, — вошли приглашенные эксперты: художник, куратор, архитектор выставочных пространств Катя Бочавар, коллекционер Денис Химиляйне, куратор Музея современного искусства «Гараж» Анастасия Митюшина и эксперт в области ремесел, испанский промышленный дизайнер, основатель студии мебели Worn Studio Наталия Ортега — она отвечала за секцию дизайна.

Куратор паблик-арт-фестиваля «Заповедное» Вера Ершова продолжает тему: «Нам было важно рассказать о нашем фестивале арт-сообществу и привлечь новых авторов. Фестиваль специфичный — художники должны были придумать работы специально для нас с учетом контекста и локации. Поэтому в ходе нашего опен-колла мы проводили экскурсии для потенциальных участников, чтобы они могли познакомиться с пространством заповедника, его историей. Ориентировались на опыт “Архстояния” — у них хорошо проработанные материалы и механика. И формат похож чем-то на наш — паблик-арт и ленд-арт».

В том, что касается экспертного совета, условных «экзаменаторов» опен-колла, все вроде бы понятно. А что требуется от «соискателей»? «В первую очередь работы, — отвечает Александра Лекомцева. — Ведь для ярмарки важен товар!» Второе обязательное условие, по ее словам, внимательность и готовность коммуницировать — в процессе подготовки проекта эти качества очень помогут всем сторонам.

Но что же делать тем, кого не выбрали? «Да, бывает, что работа не вписывается, но портфолио и практика художника оказываются интересны, и куратор откладывает их в свою папку для новых проектов. Поэтому стоит участвовать в опен-коллах, даже если вы получаете отказы», — утверждает Вера Ершова. И действительно: попытка не пытка, а удача помогает смелым.