Cердце — кино, шлейф — слава. Как бы звучали ароматы актрис СССР
О селебрити-парфюмерии заговорили чаще, когда в 1980 году Софи Лорен и Coty выпустили духи Sophia. В это же время в Советском Союзе Алиса Фрейндлих купается в лучах славы после выхода «Служебного романа», а на полках универмагов — «Красная Москва», «Ландыш серебристый», «Тет-а-тет», «Визави» и «Русская шаль». Вместе с куратором выставки «Красная Москва. Женщина в большом городе» Дарьей Дониной представили, как бы звучали духи «Фаина», «Инна» и «Любовь» — и не только они
Фаина Раневская
Властная и обаятельная, язвительная и утонченная, самобытная и одинокая — на экране и в жизни существовали две разных Фаины Раневских. Свое «экранное» альтер-эго актриса начала с госпожи Луазо в «Пышке» в 38 лет. Дальше — Ляля в «Подкидыше» с «Муля, не нервируй меня», Настасья Тимофеевна в «Свадьбе» и мачеха в «Золушке». В жизни Раневская оставалась фирменно едкой. Крылатые «Красота — страшная сила» и «Сложно быть гением среди козявок» перекрываются крылатой, но с подрезанными крыльями фразой: «Кто бы знал мое одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной...»
Фаина Георгиевна — это типичная носительница Шипра. Ее актерская карьера началась практически одновременно с выходом легендарных духов французского дома Coty в 1917 году, давшего начало целому семейству ароматов, «шипровых». Характерно, что с течением ХХ века «Шипр» перешел из категории унисекс парфюмов в преимущественно мужские, а в характере Раневской было много дерзкого и маскулинного.
Какие советские духи были бы их «аналогами»?
«Пиковая дама», «Новая заря» 1949
Классический тяжелый, густой, шипровый аромат выпущенный в 1949 году к 150-летию со дня рождения Пушкина, который отмечали на сцене советских театров. В тот год Раневская начала работать в Театре им. Моссовета, где и прослужила почти до конца своих дней. Пиковую даму она никогда не играла, но как будто могла бы.
Любовь Орлова
Любовь Орлова была женщиной, тщательно стерегущей каждый жест, каждую морщинку и каждую складку на платье: когда перед концертом прямо на платье актрисы окотилась кошка, Орлова расплакалась. Слезы быстро вытерла сама судьба — в тот день актриса встретила Григория Александрова, будущего мужа с подарком в виде роли в фильме «Волга-Волга». Но за безупречностью таилась другая правда — гонка за молодостью, страх быть забытой, самоконтроль.
Образ Любови Орловой представляется свежим и белоцветочным, абсолютно в духе дореволюционной парфюмерии, выпускаемой в домах обрусевших французов Брокара и Ралле. Долгие годы советские парфюмеры продолжали выпускать цветочные ароматы в духе минувшей эпохи, облаченные в кокетливые упаковки в стиле ар нуво с вензелями, лепестками и бутонами. У советской кинодивы Орловой тоже, не будем забывать, были дворянские корни.
Какие советские духи были бы их «аналогами»?
«Манон», «Новая заря», 1926
Орловой приписывают большую любовь к «Красной Москве», выставляя ее чуть ли не амбассадором этого парфюма, хотя доподлинно об этом ничего не известно. Скорее всего, у нее был доступ и вкус к западной парфюмерии и не факт, что она обильно пользовалась отечественными. Однако предположу, что ей могли бы быть симпатичны свежие цветочные духи «Манон» авторства того самого Августа Мишеля, придумавшего годом ранее «Красную Москву» в год, когда началась карьера Орловой. И посмотрите на рекламу духов «Манон» — ну разве это не молодая Орлова?
Инна Чурикова
На экране — неповторимость и выразительность. Инна Чурикова родилась в семье ученых — отсюда ее интеллектуальная хватка, но вся ее естественность, непосредственность и правдоподобность — это уже она сама. Актриса никогда не была удобной: слишком странная для красавицы, слишком красивая для странной. Чурикова не играет характер — она его переизобретает. У Инны Чуриковой нет ни одной роли, которая бы повторяла саму себя — все ее героини уникальны, и единственное, что их может объединять – работа экскурсоводом, как в «Теме» и «Ребре Адама».
С душевной, яркой Чуриковой у меня ассоциируется шипровый фруктовый аромат с выраженными вялеными персиками и другими цукатами на подушке из листьев пачули: тех самых, которыми перекладывали шелка, когда в XIX веке их везли морем из колоний в метрополии. Этот парфюмерный жанр сегодня еще называют фрутчули (фрукты+пачули).
Какие советские духи были бы их «аналогами»?
«Русский ларец», «Новая заря», 1950-е
Канонические «фрутчули» — это легендарный «Mitsouko» от Guerlain 1919 года. Глядя на флакон «Русского ларца», можно обнаружить «приветик» флакону духов Герлена. Но если «Mitsouko» — это декадентская поэзия, «Русский ларец» — это настоящая русская сказка, не столько шипровая, сколько пудровая и морозно-альдегидная. Сказкам в СССР постоянно посвящали духи. Первая большая роль Чуриковой — Марфуша из сказки Александра Роу «Морозко». Очаровательные румяные щечки героини похожи на молодильные яблочки и «фантазийный запах русских просторов», как этот парфюм описывали в каталогах, как нельзя лучше подошел бы героине.
Татьяна Доронина
Трагическая и трепетная муза Ренаты Литвиновой жила в кадре с душой, вывернутой наизнанку. Ее Надя в «Еще раз про любовь» не боялась любви — она ею болела. Голос с дрожью и глаза-бездна — не выверенный прием, а природный шарм. Слишком чувствительная для советской нормы, слишком страстная для официальной культуры Доронина не защищалась колкостью, как Раневская, — она оставляла после себя ощущение, что ты увидел женщину из другой, исчезающей эпохи.
Дорониной бы подошли духи восточного направления, может быть, даже с креном в амбровую или гурманскую сторону. Эту линию цветочно-восточного стиля, заданного еще L'Origan Coty в 1905 году, в западной парфюмерии развивает, например, «Opium» от YSL 1977 года. В харизме Дорониной, как по мне, чувствуется что-то опиумное, наркотическое — оторвать взгляд от нее на экране невозможно.
Какие советские духи были бы их «аналогами»?
«Красная Москва», «Новая заря», 1925
Вот кто действительно отражает дух «Красной Москвы», так это Доронина. В 1960 году советский парфюмер Рудольф Фридман описывает этот аромат как «теплый, нежный, несколько жаркий, но интимный и мягкий. Типично женские духи», и это описание очень совпадает с кинообразом Дорониной — теплой, чувственной, но не без нотки трагизма.
Алиса Фрейндлих
Словно бы родилась с книгой в руках и легкой насмешкой в голосе. Алиса Фрейндлих — актриса, для которой ирония была не средством защиты, а способом существования. На экране — стальная Калугина, которая в заботе распускается, как сирень в апреле. В театре — королева с безупречным вкусом и контролем. В жизни — упрямая и независимая. Никогда не говорила лишнего, но в ее паузах жили целые пьесы — там она становилась собой.
Образ Алисы Фрейндлих ассоциируется у меня с сухими, терпкими, древесными ароматами на теплой анималистичной базе.
Какие советские духи были бы их «аналогами»?
«Ритм», «Северное сияние», 1977
В 1981 году выходит телефильм «Опасный возраст» про советского парфюмера (сейчас сказали бы — эвалюатора), который ищет преступника по запаху духов. Отгадать загадку герою помогает его бывшая жена в исполнении Алисы Фрейндлих. Можно сказать, Алиса Бруновна снялась в советской версии романа Зюскинда. И, как истинная петербурженка, Фрейндлих в ту пору выбирала духи производства местной фабрики «Северное сияние». «Ритм», нередко появлявшийся в кадрах кино 70-х, в дизайне упаковки, кстати, дает некоторые отсылки к «Красной Москве».
Елена Яковлева
Слишком дерзкая для приличий и слишком ранимая для равнодушия. Когда Петр Тодоровский предложил ей роль, Елена его не узнает и скажет: «Ладно врать! Скажите еще — Кончаловский!» Тем не менее именно Яковлева стала Таней Зайцевой. Ее лица не было в глянце, но его невозможно забыть: в нем — и советская уставшая женщина, и новая русская драма. А еще — недосказанность, уставшая мудрость и резкая честность.
В конце 80-х — начале 90-х в мировой парфюмерии ярче зазвучали свежие, древесные, зеленые, озоновые, фруктовые ноты. Елена Яковлева в те годы вполне могла увлекаться какой-нибудь ранней гурманикой еще до появления культового Angel от Mugler в 1992 году.
Какие советские духи были бы их «аналогами»?
«Jurmala 1», «Dzintars», 1983
Елена Яковлева — актриса переходной эпохи постепенно спадающего железного занавеса. Не уверена, что она вообще ценила советскую парфюмерию, имея доступ к импортным духам или к продукции рижской фабрики Dzintars. Кстати, автором парфюма Jurmala 1 стала Антонина Витковская, которая возглавляла московскую «Новую зарю» в начале 1990-х и выпускает там «Красную Москву» по сей день.
