Юлия Пересильд — о фильме «Вызов», хейтерах и внутренней силе

Учредительница благотворительного фонда «Галчонок», пятая россиянка, побывавшая на орбите, актриса, сыгравшая в первом, снятом на МКС кино. Кажется, нет ничего, что Юлии Пересильд было бы не по силам. Или все же есть? 

С момента вашего приземления прошло больше года. Какие у вас сейчас чувства?

Наверное, это чувство выполненного долга и предвкушение премьеры. Мы побывали в напряженном и эмоциональном путешествии — и завершится оно, когда «Вызов» выйдет на экраны. Я люблю смотреть свои премьеры вместе со зрителем, поэтому сама полностью увижу фильм, как и все, 20 апреля.

Расскажите, как вы готовились к роли, что читали, смотрели?

Для начала я прочитала все книги из киоска ЦПК — Центра подготовки космонавтов. Меня впечатлила история Алексея Леонова, который был не только космонавтом, но еще и художником, — у меня теперь есть огромный альбом, где собраны его картины и рассказана вся история его жизни. Еще одна книга, оставившая большое впечатление, — переписка Сергея Королева с женой. Я ее перечитывала на Байконуре вплоть до самого полета. Конечно, мы изучали много теоретического материала, всю бортовую документацию, необходимые медицинские правила. На космическом корабле нужно быть очень собранным, потому что любая мелочь, даже неправильно включенная горячая вода, может привести к серьезной травме — и твоей, и твоих коллег. Кроме этого, я смотрела ролики в интернете про космонавтов, астронавтов и, главное, про женщин-астронавтов. Это очень помогло в подготовке к съемкам: я узнала, например, что вьющиеся волосы в невесомости очень красиво ложатся. Поэтому я взяла с собой резиночки для волос и каждый вечер на них завивалась.

А как в космосе краситься?

Очень внимательно. Нужно следить, чтобы все твои баночки не улетели — для этого на них, как и на все остальные предметы на станции, наклеивается липучка, с помощью которой их можно прикрепить, например, к стене, где тоже есть такая липучка. Взять с собой всю косметику, которую хочется, не получится, поэтому я долго ее выбирала и привезла самое необходимое: крем-пудру, тушь, румяна, гигиеническую помаду и полужидкие тени. Сухие брать было категорически нельзя, потому что если хотя бы маленькая частица попадет в глаз, это будет катастрофа.

Вы как-то сказали, что невесомость похожа на состояние влюбленности. Чем?

Конечно, не хочется спорить с Сергеем Павловичем Королевым, который когда-то сказал, что космос не для женщин, но все же я с ним не согласна. Мне кажется, что космос абсолютно для женщин. Ты чувствуешь себя там настоящей богиней! Во-первых, ты можешь летать, танцевать, во-вторых, у тебя чисто физиологически подтягивается все тело. Это такое состояние легкости, необязательности: захотела — пролетела под столом, захотела — перевернулась. Тебе кажется, что все волшебно — наверное, это и напоминает чувство влюбленности. Плюс такое состояние подпитывается невероятными видами из иллюминатора.

Здорово, что во время путешествия вы испытывали приятные чувства. Но перед самым взлетом, наверное, страх?

Страха большого, разнообразного, было много до полета. К моменту, когда мы готовились взлетать, я испытывала, скорее, адреналиновый шок и колоссальную ответственность за фильм. Конечно, мы были единым экипажем с космонавтами: Антоном Шкаплеровым, Олегом Новицким, Петей Дубровым. Но киношников на корабле было всего двое — я и Клим Шипенко. У нас еще до отправления спрашивали: «Ну что, кино-то вы снимете?» И нужно было отвечать: «Да, снимем». А на самом деле ответа на этот вопрос никто не знал. 

«Сильные женщины, на мой взгляд, это те, кто справляется с огромным количеством своих и чужих слабостей»

Получается, вы азартный человек? 

Я принципиальный человек. Для того, чтобы выполнить какое-то дело, мне нужно, чтобы кто-то сказал мне «нет», как это сделал Клим Алексеевич. Это сейчас он мой космический брат, но изначально меня не очень хотели видеть в этом проекте. И вот когда я поняла, что моего участия не хотят, вариантов туда не пройти не осталось. 

В прессе вас часто называют сильной женщиной. Нравится ли вам такая характеристика, и что вообще для вас значит сила?

Я очень ценю силу и в женщинах, и в мужчинах. Другой вопрос, на что эта сила направлена. Обладая силой, человек должен брать на себя ответственность, а если он просто сильный и тупой, то ничего страшнее нет. Когда мы говорим про силу, я в первую очередь имею в виду силу духа, силу характера. Это ни в коем случае не про деспотизм или агрессию, которые отражают самую темную и самую доступную сторону силы. Быть тираном легко, а вот быть сильным и при этом оставаться позитивным, нести свет, дарить добро — гораздо сложнее. С другой стороны, наличие силы делает тебя, как ни странно, уязвимым. Если ты сильный, на тебя надеются, тебе верят, к тебе идут. Я это ощущаю, например, работая в фонде «Галчонок». Сильная ли я женщина? Конечно, сильная, я знаю. Но когда ко мне обращаются, а я не могу помочь, я чувствую себя очень слабой. В этот момент ты понимаешь, что людей, которые могут все, не бывает. Поэтому сильные женщины, на мой взгляд, это те, кто справляется с огромным количеством своих и чужих слабостей.

В одном из интервью три года назад вы сказали, что часто берете на себя слишком много, не любите принимать помощь. Как вам кажется, за это время вы стали мягче, уступчивее?

Сложно сказать, потому что все-таки долгое время я провела в нашем космическом проекте. А космос — это во многом военная система, где нужно быть таким собранным, «четким» человеком, чтобы сохранить жизнь себе и членам экипажа. Ты не должен быть алогичным, парадоксальным, какой может быть, например, актриса. Философия космоса мне оказалась близка. Но после такой одиссеи возвра- щаться в легкость и бесшабашность ужасно сложно, хотя и очень хочется. Кроме того, мы все проживаем довольно тяжелый период, который длится уже несколько лет и сталкивает нас с новыми сложностями. Стала ли я мягче? Не знаю, но точно стала спокойнее. Это сейчас необходимо, чтобы и самой не рассыпаться, и близких людей поддержать.

Как вы относитесь к хейтерам, где берете ресурсы, чтобы им противостоять?

Мне кажется, что весь негатив, с которым я столкнулась до и особенно после съемок в «Вызове», был колоссальной проверкой моей силы и веры в саму себя. Раньше я никогда не испытывала на себе хейта, поэтому когда на меня вылилась эта волна, я, конечно, и плакала, и переживала, и обижалась. Например, за это время меня буквально распяли за историю с бюджетом фильма, хотя в реальности я не имела и никогда не буду иметь отношения к деньгам проекта. Для меня было неожиданно столкнуться с такой реакцией, потому что я сама не знаю, сколько было заложено в бюджет. У артиста на съемочной площадке есть определенные задачи, и они совсем не связаны с распределением финансов. В общем, оказавшисьвнутри этого негативного инфопотока, я испытывала очень широкий спектр эмоций. Но в какой-то момент я поняла, что мне это вообще не интересно; я не пряник, чтобы всем нравиться. Себе самой я нравлюсь точно, и перед собой я чиста и честна. Я знаю, что для своих 38 лет сделала немало для большого количества людей, и никогда за этим не стояла выгода. А значит, все обвинения и оскорбления не имеют ко мне отношения. Чтобы принять это, пришлось пройти непростой и долгий путь. Я потратила на него весь прошлый год, но зато теперь могу сказать, что это наконец перестало меня ранить. Сейчас всю свою энергию и силы мне хочется тратить на то, чтобы вдохновлять людей, которым я интересна, например, своих поклонников, со многими из которых я общаюсь лично.

Вы много работаете с детьми. Почему вам важно общение с ними?

Дети — это моя территория, поэтому я с удовольствием общаюсь как со своими, так и с чужими. Я очень горжусь, что мне предложили быть арт-директором театрального фестиваля «Территория. Kids», который мы провели уже два раза. В про- шлом году мы сделали акцент на подростковую аудиторию, самую сложную. Подростки почему-то редко ходят в театры, и мы пытались их увлечь, показать, что театр это не скучно. Мне кажется, сейчас важно ориентироваться именно на них и для них создавать, как сейчас говорят, правильных лидеров мнений. Потому что от того, кем будут эти лидеры, насколько они окажутся глубоки и честны, зависит, что будет в головах у наших детей.

В 2018 году вы поставили в Пскове спектакль «Каштанка», ориентированный как раз на зрителей 15-20 лет. Как это было?

Когда я ставила «Каштанку», мне было очень страшно! Я впервые столкнулась с тем, что нужно взять ответственность за девять артистов, всю постановочную часть, декорации. У нас было крайне мало времени, поэтому в какой-то из дней я сказала труппе: «Завтра будет выходной, а сегодня мы работаем до упора». Наступает ночь, идет двадцатый час репетиций, три артиста повторяют сцену, в которой им нужно крутиться в колесе. И вдруг у одного из них под колесо попадает палец. Все заливает кровью, начинается хаос. Я звоню своим друзьям из Петербурга, которые работают в МЧС, прошу срочно прислать вертолет, но выясняется, что он может прилететь только через несколько часов. В итоге пришлось будить главного врача псковской больницы. К счастью, все обошлось: палец артисту сохранили, спектакль сыграли. Но тогда я поняла, что быть режиссером — значит отвечать не только за игру актеров, но и за их жизнь.

Сейчас вы играете спектакль «Мужчина/Женщина», который сами же и поставили. Хотели ли бы вы и в дальнейшем заниматься режиссурой?

Да, но не сейчас! Я в кино хочу посниматься, пока морщин еще не так много. А вот когда наступит этот переходный период между взрослой женщиной и комической старухой, можно заняться режиссурой. Хотя есть великие актрисы, которые в своем возрасте безвременно прекрасны: сразу вспоминаются Лия Меджидовна Ахеджакова и Алиса Бруновна Фрейндлих, которых я готова носить на руках — даже не в актерском, а в человеческом смысле. Я бы мечтала дожить до их возраста и сохранить такой светлый ум, такое чувство юмора, энергию и силы, чтобы играть в спектаклях и сниматься в кино. Во многих профессиях люди продолжают расти и набирать обороты будучи в возрасте, и думаю, что у меня все так и произойдет.

В каких проектах вы заняты сейчас?

Мой главный проект — это мой фонд. В этом году «Галчонку» будет одиннадцать лет, и я надеюсь, что мы вырастем еще больше, к нам присоединятся новые специалисты, получится организовать новые мероприятия. Фонд для меня, с одной стороны, большая ответственность и напряжение, а с другой — спасение от депрессии и хандры. Он помогает мне не застревать в тоскливых мыслях, двигаться вперед и благодарить каждый прожитый день. Еще я надеюсь когда-нибудь выпустить книгу, которую написала после съемок в «Вызове», — это такой дневник космического путешественника. Что касается ролей, то сейчас я буду сниматься в новой лирической комедии у Сони Карпуниной, играть Бабу-Ягу в «Последнем богатыре» (я мечтала об этой роли, если честно!), а осенью планирую выпустить премьеру в театре с Даней Чащиным. После «Вызова» я не работала полгода, мне нужно было как-то выдохнуть, восстановиться. Сейчас, наоборот, набрала много проектов, но я довольна — раз захотелось работать, значит, все хорошо, значит, выздоравливаю.

Ждать ли новых фильмов про космос с вашим участием?

Нет, я для себя решила, что следующие три-четыре года посвящаю детскому кино, сказкам, музыкальным фильмам, добрым комедиям и любому другому материалу, в котором нет танков, самолетов, ракет и поездов. Этого было так много в моей карьере, что, кажется, нужно сделать перерыв.