Валерия Федорович — о сериале «Почка», Уме Турман и работе в театре

Есть мнение, что зрители должны сопереживать главным героям фильмов или сериалов. Собственно, по этой причине они обычно если не на 100% положительные, то хотя бы на 80%. В «Почке» почти все персонажи — люди, не вызывающие симпатию. Как вы думаете, почему зрителям интересно следить за их приключениями? 

На мой взгляд, они узнают в них себя. Мне кажется, что идеальных людей не существует, все мы бываем неприятными и неприглядными. В «Почке» зрители, наконец, смогли увидеть себя и выдохнуть. Знаете, эта та ситуация, когда ты осознаешь, что не только с тобой происходят какие-то ситуации, и не только ты сталкиваешься с определенной проблемой, и из-за этого тебе легче. Кроме того, когда зритель смотрит произведение искусства, он обычно ждет хороший конец. А у нас сценарий так закручен, что непонятно возможен ли хороший конец в принципе, поэтому для зрителя всегда сохраняется интрига. 

В своих интервью вы нередко называете Кустовых из «Почки» семейкой Аддамс, с чем сложно не согласится. Как вы отвечаете для себя на вопрос, почему все они такие сложные? Что не так в этой семье? 

Как я уже сказала, они такие сложные, потому что они — люди. Никто не идеален, мы все непонятные, каждый со своими страстями, сходствами и различиями. Простыми бывают только «инфузории-туфельки», а люди устроены куда более сложно. Семья — это в принципе уже что-то нелегкое. Я не знаю, можно ли какую-то семью назвать идеальной. На мой взгляд, таких не бывает. В большинстве случаев семья отчасти — это про какую-то боль и сложности. 

Сейчас много говорят про переосмысление образа женщины в кино. Сильных героинь, которые не пытаются понравятся и быть удобными для окружающих, мы видели и раньше, но их становится больше и больше. Причем, это касается не только мирового кино, но и российского. Как человек из индустрии, вы тоже отмечаете этот тренд? Как вы к нему относитесь?

Это очень здорово, меня подобный тренд очень радует. Все-таки долгое время женщин как-то задвигали на задний план, либо делали вид, что она должна быть слабой. Такая «девушка-незабудка», которая хочет платье. Но, ведь это неправда. Если посмотреть на наших бабушек и мам, окажется, что это сильные духом женщины. Мне в принципе кажется, что русская женщина, да и в целом славянская, — это женщина огромного духа. Поэтому здорово, что начинают снимать такие фильмы. В тоже время мне бы хотелось, чтобы не случился перекос в сторону, где я только такая самостоятельная и исключительно «все сама». По крайней мере, это мое личное мнение. Конечно, мы можем все, но, наверное, в семье и команде это приятнее. При этом мне нравится, что сейчас показывают: если у тебя нет отношений, это тоже норма. Не нужно думать, что если у тебя в данный момент нет отношений, то ты какая-то не такая. В обществе все-таки остаются перекосы: вот, если ты не замужем, у тебя нет мужчины, значит с тобой что-то не так. А, может быть, ты просто в поиске себя? 

Своей любимой киногероиней вы всегда называете Беатрикс из «Убить Билла», которую исполнила  Ума Турман. Что вас привлекает именно в этой девушке?

Да, это действительно моя любимая героиня, а также один из самых любимых фильмов. Для меня Беатрикс — пример сильной женщины, которая при этом не теряет свои ранимость и женственность. Беатрикс не предает себя, она честная, в первую очередь перед самой собой. Кроме того, эта героиня не малодушна. Еще она милосердна, у нее большое сердце. Честно скажу: она меня очень вдохновляет. 

Возможно вы слышали, что Квентин Тарантино подарил сценарий «Убить Билла» Уме Турман на тридцатый день рождения. Если бы у вас была возможность получить невероятно крутой сценарий, то, каким вы его себе представляете?

Честно говоря, я не знала про подарок, но это очень круто. Конечно, мне бы очень хотелось получить такой сценарий как «Убить Билла». Я люблю подобные истории про женщин. «Ее звали Никита» в подобном духе. Еще, наверное, для меня по-настоящему классным был бы тот сценарий, где героиня проходит путь поиска себя. Такое было в фильме «Дикая» с Риз Уизерспун. Мне было бы интересно сыграть «ищущую» женщину.

Недавно в социальных сетях вы разместили фото со своими бывшими однокурсниками, с которыми отмечали десять лет со дня выпуска. Вспомните себя — выпускницу «Щепки» 2013-го года. Чего вам удалось достичь из того, о чем тогда мечталось? А какие мечты и желания оказались ненужными или даже бессмысленными по прошествии времени?

Знаете, когда я выпускалась, я совсем не думала про кино. Я мечтала о театре, но с ним как-то не складывалось, а вот с кино все стало получаться куда лучше и быстрее. Если уж говорить о мечтах, то я — не достигатор, хотя считаю, что для меня все складывается отличным образом и пусть будет только лучше. Я в своей профессии и очень ее люблю. Играю совершенно разных героинь, познаю природу человека, это интересно. Могла ли я ожидать подобное? Нет. Думала ли я, что меня позовут играть проститутку-наркоманку? Точно нет. Но Владимир Мирзоев предложил. Или пригласят играть девушку из деревни? Тоже нет. А еще и делать это все параллельно?! Я обо всем это и мечтать не могла. Мне кажется, что наши мечты очень ограничены, потому что они часто идут от ума, а жизнь намного шире, чем наш маленький мирок «мечт». Так что я хочу, чтобы жизнь и дальше давала мне шансы, а я бы делала то, что должно.

А почему для юной Валерии Федорович сцена была в разы интереснее съемочной площадки?

Думаю, это было связано с тем, как построена программа обучения в нашем театральном институте. Нас обучали театральному существованию, а про кино как-то особенно не говорили. Мне кажется странным, что в театральном институте никто не проводит курс работы с камерой, не объясняет как вести себя на площадке и существовать в кадре — такие чисто технические, ремесленные вещи. Для меня это большой пробел, ведь получается, что человек выпустился и не знает их. Нас скорее обучали театру, поэтому я была дико в него влюблена и только по прошествию времени влюбилась в кино. Сейчас для меня кино — это магия, настоящая фантастика, ведь оно позволяет из ничего создавать чудо. Хотя, кино и театр — это совершенно разные вещи. В кино ты существуешь с «подушкой безопасности», а  театр — живая энергия. Есть зритель, есть ты, и ты отдаешь свое сердце прямо здесь и сейчас. Я служила в Театре музыкальной комедии, где мне посчастливилось играть главную роль в «Пигмалионе». 

Вы заняты в нескольких спектаклях, но со стороны кажется, что кино и сериалы для вас на первом месте в карьере. Насколько сейчас сильны ваши театральные амбиции? 

Я люблю и то, и другое. Кино для меня действительно на первом месте, но и театр я отпускать не хочу. Это невероятный тренинг выхода на сцену, совсем другие ощущения. Но про амбиции я все-таки не хотела бы рассказывать. 

Я поняла, какой же это кайф — сцена. Когда играешь главные роли, ты несешь в себе эту энергию, а зал отдает свою взамен. И кино, и театр — это две мои большие любви

У вас двое маленьких сыновей. Что нового вы узнали о мире и о самой себе после их рождения?

Рождение детей меня в корне поменяло. Лера Федорович до рождения детей и после — это два разных человека. Причем рождение первого сына качнуло в одну сторону, а второго — в другую. Благодаря детям я узнала, как тонко может чувствовать материнское сердце, да и в принципе, как много мы о себе не знаем. Я узнала, как можно спокойно отдать жизнь за другого человека. Во время второй беременности я не понимала, как смогу полюбить кого-то также сильно, как я уже любила старшего. Но, потом на свет появился мой младший Савва, и оказалось, что могу. Материнство — это лучшее, что происходило со мной в жизни. Я искренне желаю каждой женщине это прочувствовать. Хотя, конечно, есть и свои сложности. Рождение и воспитание детей — это величайшая духовная школа жизни, но оно того стоит. 

Как вы решаете вопрос с распределением ваших родительских и профессиональных обязанностей? Берете ли вы детей на съемки? Или малышам там делать нечего и лучше остаться дома?

Когда ты снимаешься и играешь спектакли, создание быта — сложная история, но я как-то выкручиваюсь. Детей на съемки беру очень редко, потому что как только я вижу сыновей, сразу отключаюсь от рабочих моментов, становлюсь мамой, а не актрисой. Иногда во время съемочного дня случаются перерывы, например, часа на два, и тогда я могу их привести, пообниматься-поцеловаться, показать детям мир кино. Но потом отправляю обратно, иначе не смогу переключиться, и мой мозг будет думать о детях. Так что мне кажется, малышам лучше быть дома.  

Удается ли вам находить время для себя, а не только для работы, мужа и детей? Если у вас будет возможность провести идеальный день наедине с собой, то каким он будет?

Конечно, когда у тебя есть работа, семья, дети, быт, много времени на себя не остается, но я все же его себе выцепляю, иначе никуда. Нужно и самой наполняться энергией. А мой идеальный день — это проснуться без будильника, позавтракать в тишине, принимать душ так долго, как хочется, причем очень горячий. Потом гулять по Москве. Я очень люблю наш город, а сейчас лето, хорошая погода, и здорово просто ходить, изучать Москву и впитывать ее. 

Встречайте летний номер U Magazine! Читать

Ана Туразашвили и Ильдар Гайнутдинов — о силе танца, неожиданных встречах и Большом театре Читать

Настя Стен — о главных уроках моделинга, искренности и новых стартах Читать