Константин Хабенский — об актерской карьере, помощи детям и отношении к славе

Если Константину Хабенскому вдруг попадется на глаза эта статья, ему может не понравиться, что в ней он предстает актером, о котором в первую очередь вспоминаешь, если хочешь описать жизнь в России последних пятнадцати лет. Не потому, что с этим мнением можно спорить, а потому, что сам Хабенский работает не для того, чтобы «выражать время». В интервью, состоявшемся в московском ресторане, куда Константин, позвонив заранее и извинившись за возможное опоздание из-за затянувшегося предыдущего интервью, приехал тем не менее к назначенному часу, он сказал, что у работающего актера и не должно быть такой задачи — «выражать время»: «Мне кажется, что сейчас нет одного актера, который бы своим выбором ролей комментировал время, в котором мы живем. Но есть люди, чьих работ я жду. Актеру не обязательно выражать настроение времени, он в первую очередь должен быть интересен. Остальное уже додумывается и доводится до уровня феномена прессой и зрителями».

Но это же часто происходит без ведома актера. Либо он попадает востребованным типажом и выбором ролей в проблематику, созвучную зрителям, либо нет. Константин кивает: «Конечно, резонанс происходит не совсем без ведома сценариста, режиссера и актера. Но мы можем придумать проект, выражающий, как вы говорите, наше время. Он будет очень актуальным, но при этом окажется мелким и сиюсекундным. Или можно ничего не придумывать, а просто постараться разобраться, что происходит в человеке в определенный момент его жизни, и это будет на века. Планку нужно ставить высокую и в том и в другом случае, но надеяться на то, что тебя поймут и примут, а не засмеют и не оплюют, не стоит».

Хабенский пришел в кино в конце 1990-х, которые принято называть бандитскими, хотя со временем оптика сбивается, а «нормальные» люди вспоминают то десятилетие не воровским, а романтическисвободным. «Лицом» этого периода в памяти остается Сергей Бодров-младший в «Брате», справедливый герой с кодексом чести, но преступной профессией. Такой герой мог появиться и в Голливуде 1930-х — времен Великой депрессии, — и в постстудийном Голливуде среди других контркультурных героев, и в самом современном и модном сериале канала HBO сегодня. C нулевыми посложнее: обычно их называют гламурными — но в основном это делают люди, не выезжавшие за пределы Москвы или приехавшие покорять столицу как раз примерно в 2000-м. «Я бы не сказал, что они были для меня гламурными, — говорит Хабенский. — Пятнадцать лет назад я как раз начал активно работать и в кино, а не только в театре. У меня личное ощущение от нулевых — наполненное, на раз- рыв и рабочее. А что творилось вокруг? Ну, разное творилось».

Актер петербургского Театра имени Ленсовета Хабенский действительно начал сниматься в кино, как раз когда вышел резюмирующий 1990-е «Брат». За три года — с 1997 по 1999 — он появился в четырех фильмах, и сразу стало понятно, что молодого актера интересует не столько размер роли, сколько работа с режиссерами с уникальным стилем: Тамашем Тотом, Алексеем Германом (в «Хрусталев, машину!» у него настолько крохотная роль, что она даже не значится в титрах), Дмитрием Месхиевым и Николаем Лебедевым. Единственная среди этих ролей главная — у Месхиева в «Женской собственности», где Хабенский сыграл юношу, подающего документы в театральный институт. Сам Хабенский поступил в ЛГИТМиК не сразу после школы, а после трех лет в техникуме авиационного приборостроения и автоматики и работы дворником, уличным музыкантом и монтировщиком в театре. Спрашиваю, были ли у него какие-то профессиональные потрясения, после которых он решил, что, мол, хватит тратить свою жизнь на ерунду, пора заниматься чем-то интересным, «пойду в артисты». «А у меня до поступления в театральный институт не было мысли об актерстве, — отвечает Хабенский. — Потом, начав потихонечку заниматься своей профессией, я стал смотреть по сторонам, на старших коллег, на работах которых был воспитан. Некоторые из них до сих пор остаются людьми, у которых хочется учиться. А некоторые, к сожалению, лопнули как пузыри. И это нормально».

— Это было человеческое разочарование? Вы познакомились с людьми, которых уважали как профессионалов, и были разочарованы?

— Да, в основном человеческое разочарование.

— А из тех, с кем вы лично не были знакомы, у кого хотелось бы учиться? Если взять, скажем, звезд прошлого?

— Чтобы никого не обидеть, начну с Чарли Чаплина и им же закончу.

Хотя народную популярность Хабенскому принесла роль питерского милиционера Плахова в детективном сериале «Убойная сила», длившемся шесть сезонов, все же его «целевая аудитория» — соскучившаяся по отображению себя на экране интеллигенция, студенты, работники творческих профессий — полюбила актера после фильмов вроде «В движении», осовремененной Филиппом Янковским версии феллиниевских «8 1/2». И когда в 2013 году вышел «Географ глобус пропил» с Хабенским, играющим учителя-бунтаря Служкина, пресса не только вернулась к давней проблеме российского мужчины, которого реальность заставила заниматься не тем, к чему он готовился, но и загово- рила о Хабенском как о наследнике советской традиции «ин-теллигентного лица», какие были у Алексея Баталова, Кирилла Лаврова, Олега Басилашвили и Юрия Яковлева. Это большая ответственность, но Хабенский после полутора десятилетий работы с самым качественным материалом, который сейчас может предложить отечественное кино, к этой ответственности готов. Коллеги признали в нем эту мощь, дав главный приз за лучшую мужскую роль на  фестивале «Кинотавр» и премию «Золотой орел».

В отличие от многих других нынешних «модных» актеров в нем есть старомодная, в хорошем смысле, основательность, надежность. Жизнь продолжает меняться и оборачиваться разными сторонами, но Хабенский с экрана как будто успокаивает зрителей: опора есть, ценности есть, есть преемственность и цель. Экранный образ соответствует реальному человеку — на церемонию своего награждения званием «Народный артист России» далекий от политики актер пришел в Кремль с самодельным значком «Дети вне политики» на пиджаке, давая по- нять, что есть вечные ценности и никто их никогда не отменит.

Возможно, именно поэтому сегодняшние зрители младше тридцати теряются перед такой цельностью. Пресса приняла Служкина примерно так же, как и окружающие его на экране женщины, — как неудачника. Почему зрители, особенно женщины, воспринимают Виктора Служкина как потерянного, а сам Хабенский называет его ищущим? «Потому что их восприятие внешнее, связанное с их от него ожиданиями. Со стороны может показаться, что он потерянный, но внутри-то он ищущий. Женское и мужское восприятие — это касается не только кино и театра, но и искусства вообще — разное. Женщины в каком-то эпизоде обращают внимание на одно, мужчины — совершенно на другое. И эмоции абсолютно разные, но бывает, что в какой-то момент при просмотре фильма или спектакля и мужчины, и женщины сходятся на одной эмоциональной ноте, хотя до этого не сходились на конкретных фактах или детальках».

Женское и мужское восприятие —это касается не только кино и театра, но и искусства вообще — разное. И эмоции разные

В середине нулевых Хабенский стал лицом двух картин, которые — едва ли не впервые в истории нового российского кино — были всеми признаны нестыдными коммерческими проектами. «Ночной дозор» Тимура Бекмамбетова в 2004-м и «Дневной» годом позже стали хитами нашего проката и привели Константина в Голливуд.

Конечно, он оказался не первым российским актером, снявшимся в большом голливудском фильме. Но именно Хабенский сыграл с Hollywood Royalty — Анджелиной Джоли в «Особо опасен» и с Брэдом Питтом в «Войне миров Z» (к сожалению, все сцены, связанные с Россией, в итоге из «Войны...» вырезали). В конце 2014-го состоится премьера «Черного моря» — это британский приключенческий триллер о команде подводной лодки под управлением Джуда Ло, снятый автором «Последнего короля Шотландии» и «Большой игры» Кевином МакДональдом. Похожие моменты — море, сокровища, риск и красивые подводные съемки — есть и в фильме «Авантюристы», вышедшем в апреле. Хабенский говорит, что не видит никакой разницы между игрой в «серьезных» фильмах и развлекательных: «Передо мной не стоит задачи играть одни роли в одном стиле, а другие — в другом. Мне кажется, подход должен быть везде одинаковый. Другое дело, что нужно понимать жанр. Если не относиться серьезно к вопросам, которые поднимаются даже в развлекательных на первый взгляд фильмах, то не имеет смысла за них браться».

Тут хочется спросить, совпадает ли список ролей, сделавших его известным, со списком работ, любимых им самим? «Естественно, они разные. Тем не менее отношение к ролям, которые сделали популярной физиономию, и к тем, что прошли для широкого зрителя незаметно, а для меня остаются знаковыми, — одинаковое. Я никогда не снимался, чтобы доказать кому-то: «Я здесь, я с вами». Я стараюсь работать в проектах, которые мне интересны. А популярны они или нет — вопрос второй. Пытаюсь сниматься в фильмах разных жанров. Это не очень легко,потому что у нас большая проблема с жанровостью. Многие комедии сейчас просто плохого уровня, как мне кажется. При всем уважении к кассе и зрителям, все-таки хочется участвовать в фильмах уровня, на котором я был воспитан».

Актеру не обязательно выражать настреоние времени, он в первую очередь должен быть интересен. Остальное уже доводится до уровня феномена прессой и зрителями

С кино и телевидением приходит слава — и по тому, как Хабенский-актер выстраивает свои отношения с прессой, похоже, что слава для него скорее досадная обуза, чем бонус, который позволяет наслаждаться жизнью знаменитости. Фэй Данауэй как-то писала, что первое осознание обожания тебя людьми можно сравнить только с опьянением любовью — хочется закупорить хотя бы часть этого обожания во флакон, чтобы время от времени открывать его и напоминать себе, что очень мно- гим людям ты небезразличен. Каждый успешный актер, хочет он этого или нет, в какой-то момент понимает, что из-за специфики работы его жизнь никогда не будет частной. Хабенский считает, что это не момент, а целый процесс со своими этапами и остановками: «Узнаваемость — одно дело. Второе — когда запоминают фамилию. Не персонажа, а твою. Третье — когда начинают звонить и спрашивать твое мнение по тому или иному вопросу. И четвертая ступенька — или ты сходишь с ума, начинаешь учить людей жить, комментируешь все, что происходит на планете, и всех, включая своих коллег, или отходишь от этого максимально далеко и продолжаешь заниматься своей работой. Конечно, я и сейчас прохожу какие-то этапы всего этого».

Интересно, что может заставить сделать исключение из правила и все-таки встречаться с прессой человека, который не считает общение с ней частью своей работы. «Я довольно открыт и активен, когда дело касается «Благотворительного фонда Константина Хабенского». Что касается моих интервью... Есть многочисленные, которые со мной не связаны, — одни «мегапрофессионалы» придумывают интервью, другие публикуют разговоры с моими клонами в сети. А вообще, если я считаю, что есть повод говорить о том, что я сделал в кино или в театре, то я говорю. Нет повода — чего лезть? Все уже сказано. Я только буду рад, если благодаря прессе фильмы и спектакли, в которых я участвую, больше будут смотреть. Но у меня есть правило — назовите его суеверием — не давать интервью до тех пор, пока не выйдет спектакль или я не увижу смонтированного фильма. Пиар ради пиара меня не устраивает — я считаю, нужно снача- ла сделать, потом увидеть, во что все это превратят монтажные ножницы, либо прогоны для зрителей или премьерные спектак- ли, а уж потом можно это обсуждать».

Вопреки такому отношению к публичности (а может, благодаря ему — ведь в отличие от многих коллег Хабенский не надоедает и не раздражает) зрители ему доверяют. И если в кино он снимается в этом году в приключенческом жанре, то в родном МХТ имени Чехова берется за все более сложные роли — в день интервью он ездил еще на урок игры на контрабасе, потому что играет в двухчасовом моноспектакле «Контрабас» по Зюскинду. «Тяжело?» — спрашиваю. «Да, работаю над тем, чтобы дыхания хватило беспрерывно на два часа».

И как его не уважать? Передо мной сидит человек, который, не отвлекаясь на ерунду, ежедневно ходит на работу, а в свободное от нее время помогает детям с раком головного мозга. На вопрос о хобби он отрицательно качает головой. «Благотворительный фонд Константина Хабенского» уже семь лет работает и с конкретными детьми, и с больницами по всему СНГ, и с западными фондами — в случае, если в России не хватает оборудования. С начала года за три месяца фонд собрал почти десять миллионов рублей. «Мы со студиями творческого развития делаем настоящий большой детский спектакль «Поколение Маугли», — рассказывает Хабенский, и видно, что время, которое он тратит на больных детей, не ограничивается поиском денег. — Там станут играть дети из студий, на площадке одновременно будут находиться около 40 детей и профессиональные актеры. Музыку написал Алексей Кортнев, большая часть сборов пойдет на помощь детям с онкологией. Такое соединение детей-студийцев с больными детьми, которым нужно помочь — их же ровесников, — очень интересное. Мы начнем с Казани, и еще в семи городах будет идти этот спектакль в версиях местных творческих студий».

Как известно, звезды категории «Б» рекламируют чипсы и сухие завтраки. Настоящие звезды становятся «лицами» хороших часов с историей — в случае с Хабенским это швейцарские часы, производимые с 1868 года. «В компании IWC меня называют не «лицом» или «послом», а «другом марки», — поправляет Хабенский. — И в России я не один. Мне нравится то, что они делают, и большой временной нагрузки у меня нет. Поэтому мы дружим, встречаемся раз в год в Женеве на общем слете, хорошо проводим время. Мне импонируют масштаб и творческие замыслы, с которыми марка подходит к реализации своих проектов. Каждая коллекция — это целая история, к которой хочется быть причастным. Также в планах подключение IWC к благотворитель- ной деятельности фонда. Это их инициатива, и я сказал: «Ребята, вперед, конечно». Я не особо разбираюсь в часах, но у меня не одна пара. Одни я покупал, другие — дарили. Я отталкиваюсь от собственного вкуса и необходимости надевать часы в те или иные моменты или вообще ходить без часов».

— Вы придерживаетесь в ежедневной жизни жесткого графика?

— Примерно как все. Конечно, график, который желательно бы соблюдать, у меня есть, иначе все задумки просто посыплют- ся. Поэтому стараюсь не сбиваться с ритма.

Что ж, похоже, у него получается выдерживать этот ритм: три кинопроекта в год, два часа в одиночку перед зрителями на сцене несколько раз в месяц и постоянные новые задумки. Так он и живет, большой актер и основательный, надежный человек, — не изменяя ни времени, ни себе.

5 знаков зодиака, жизнь которых изменится в 2022 году Читать

Юлия Хлынина о сериале «‎КрисТина»‎, творческом ресурсе и работе в театре Читать

Александра Черкасова-Служитель — о спектакле и выставке SOLARIS, любви к винтажу и благотворительности Читать