Кэти Холмс: «В какой-то момент ты решаешь поступать по-своему. Сейчас я на этом этапе»

Самая младшая из пяти детей в семье, Кэти Холмс выросла в Толидо, штат Огайо, а в 1996-м, когда ей исполнилось 17, вместе со своей мамой Кейтлин отправилась в Голливуд. Спустя два года она получила роль Джоуи Поттер в молодежном сериале «Бухта Доусона» — и это изменило все: Кэти не просто проснулась знаменитой, она стала кумиром всех девчонок страны. В 2005м молодая актриса снялась в боевике «Бэтмен: Начало» и сатирической комедии «Здесь курят», а еще через год вышла замуж за Тома Круза — уступив его настойчивым ухаживаниям спустя семь месяцев после рождения дочери Сури. Популярность тогда буквально обрушилась на нее. Впрочем, об этом она совсем не просила. 

Монтажная склейка: 2012 год. Холмс разводится с Крузом и переезжает в Нью-Йорк с 6-летним ребенком на руках. Папарацци следуют за ней по пятам («Чтобы выйти погулять в парк, мы вставали в шесть утра», — вспоминает она), но Кэти решительно принимается строить новую жизнь. И, похоже, ей это удалось: Нью-Йорк Кэти теперь знает получше любого гида, ее карьера на подъеме (главная роль в драме «Секрет» и запуск Rare Objects — уже второй картины в качестве режиссера), а Сури (Холмс называет дочку «мое дитя») уже 14, и растет она волевой и любознательной. На обед со мной актриса приходит в прозрачных черных чулках, на каблуках и в пастельном мини. Волосы собраны в пучок фиолетовой резинкой Сури. У нее громкий смех, ее шутки полны сарказма, а по пути к нашему столику она вдруг начинает пританцовывать. 

Лора Браун: Ты написала мне, что придешь на интервью, как Дженнифер Лопес на финал Суперкубка. Когда ты в последний раз входила куда-нибудь, как Джей Ло? 

Кэти Холмс: Ну, я люблю танцевальные вечеринки. На самом деле каждое утро стараюсь их устраивать, чтобы дитя разбудить, но она категорически против. Тут пригодятся наколенники и что-нибудь от Versace! 

Л.Б. Зато недавно ты разбудила всех своим появлением на улице в кашемировом бра! (Фото, где Кэти ловит такси в застегнутом на одну пуговицу кардигане, открывающем бюстгальтер, быстро разлетелись по сети — прим. U magazine.) 

К.Х. Эта фотография и правда наделала много шума, хотя на ней все вышло куда гламурнее, чем было в реальности. Да и такси на Шестой авеню я, честно говоря, ловила из-за того, что никак не научусь пользоваться Uber... Нет, ясно, если ты человек публичный, к тебе всегда приковано внимание. Впервые я это поняла, когда снималась в «Бухте Доусона»: не прошло и года по окончании средней школы, как нас уже узнавали повсюду. Конечно, мир в то время был другим — не было такого количества папарацци и людей со смартфонами. Но все равно я чувствовала, что смотрят на меня не так, как на всех, и это было странно. Сейчас для меня важно быть не публичным человеком, а просто человеком. К примеру, ты должен быть добрым просто потому, что людям это свойственно, а не из-за того, что хочешь казаться добрым в глазах других. 

«Одни радости? Так не бывает. В жизни обязательно должны быть и радость,  и боль, и потери, и покой»

Л.Б. И сколько времени тебе понадобилось, чтобы прийти к этому? 

К.Х. Пока ты молод, то поглощен тем, что о тебе думают другие, но затем наступает момент, когда ты решаешь поступать по-своему, несмотря ни на что. Сейчас я чувствую, что уже подошла к этому этапу. В 90-е, сделав дубль, я думала: а достаточно ли хорошо у меня получилось? Но постепенно все поменялось, появилась уверенность в себе. Я больше не жду, что кто-то мне скажет: «Отличная работа!», меня гораздо больше волнует вопрос: «Чего мы хотим достичь?».

Л.Б. И как тебе это — полностью управлять своей жизнью и решать все самой?

К.Х. Да по-разному, волнами накатывает. С 10 до 11 утра думаешь: да, я сделаю это! В полдень: вон из профессии, бездарность! А в час дня: смотрите-ка, а я молодец, справляюсь!  

Л.Б. Сейчас ты часто оказываешься на виду. 

К.Х. Да, и мне это нравится! Беру уроки танцев на Бродвее, хожу в театр, занимаюсь бикрам-йогой и боксом, еще у меня есть книжный клуб. Когда каждый день у тебя 25 интересных пунктов в расписании, не остается шансов замкнуться в себе. Мне нравится энергичный ритм нью-йоркской жизни — он идеально подходит для нас с Сури. И знаешь, что еще я обнаружила? Неподалеку от моего дома делают массаж ног до полуночи. Вот что такое Нью-Йорк!

Л.Б. Ты всегда хотела жить здесь?

К.Х. Да. В Нью-Йорке снимался мой первый фильм «Ледяной ветер», я тогда еще училась в школе. Нас с мамой поселили в отеле. Помню, как гуляла с ней по городу после ужина и думала: я хочу иметь здесь квартиру, хочу жить здесь.  

Л.Б. В итоге ты переехала сюда в 2012-м, после развода. Какие у тебя воспоминания о том периоде?

К.Х. Это было очень напряженное время. У меня был маленький ребенок, к тому же журналисты следили за каждым нашим шагом. Многие совершенно незнакомые люди стали мне тогда друзьями и помогли пройти через все это. Помню один момент, тронувший меня до слез. Сури было 6 или 7 лет, я отвезла ее к друзьям, а сама поехала на балет в Линкольн-центр. И вот в 10 вечера она звонит: «Мамочка, можешь меня забрать?» Я ловлю такси и мчусь к ней. В дороге она уснула, а когда мы подъехали к дому, водитель открыл мне дверь, чтобы ее не разбудить, и сам донес дочь до квартиры. Он был очень добр к нам — вот за такое я и люблю этот город. 

Л.Б. Я видела Сури всего раз, и меня тогда поразила ее открытость. Скажи, какие цели ты перед собой ставишь как мама? 

К.Х. Моей главной целью всегда было научить дочь быть собой, быть уверенной в себе и способной со всем справиться. Она выросла очень сильной. Если уж взялась за что-то, то будет работать, пока не почувствует, что добилась всего, чего могла, и только потом возьмется за следующее дело. Она умеет собраться и упорно трудиться.  

Л.Б. А перед самой собой ты какие цели ставишь? 

К.Х. Мои собственные проекты, поиск хорошего материала и работа с ним. Мне хочется рассказывать подлинные истории о женщинах, о том, с чем им порой приходится сталкиваться в жизни. Rare Objects — как раз такая история. Это фильм о девушке, которая прошла через многие испытания.   

Л.Б. Когда ты почувствовала, что все получилось и теперь у тебя есть свое дело?

К.Х. Rare Objects находились на стадии проекта 4 или 5 лет. Я спрашивала мнение людей, которых уважала, а они отвечали, что это еще недостаточно хорошо. Это было больно. Я думала про себя: «Слушайте, а нельзя ли поконкретнее? Скажите мне что-то полезное, а не просто критикуйте!» Но когда кто-то говорит мне нет, я никогда не останавливаюсь, а просто продолжаю работать и двигаться вперед. И когда я наконец получила «зеленый свет», то позвонила папе, и он сказал: «Великолепно! Жизнь — это путешествие, и порой некоторые вещи требуют времени, но когда ты продолжаешь трудиться над ними, они становятся только желаннее. Я очень горжусь тобой». Это было именно то, что я хотела услышать. Знаешь, говорят, что ты не можешь узнать себя по-настоящему до 40 лет. Мне 41, я многое повидала и пережила и теперь буду скорее прислушиваться к себе, чем полагаться на мнение других. 

Л.Б. 41 год — это серьезно? 

К.Х. Как я сказала одной своей подруге: «Угадай, что больше всего меня сейчас расстраивает? Старые трюки уже не работают». Я же пятый ребенок в семье, так что привыкла быть самой маленькой и самой миленькой. И вот однажды ты просыпаешься...

Л.Б. И наносишь пять сывороток!

К.Х. На самом деле я наношу лосьон. Мне нравится косметика Dr. Barbara Sturm — средства с гиалуроновой кислотой, подсвечивающие кожу, крем для лица этой марки. Хотя все это не особенно спасает.  

«Когда у тебя в плане на день 25 интересных пунктов, нет шансов замкнуться в себе»

Л.Б. Да, ужасно странно чувствовать себя ребенком, и при этом видеть, что твое лицо и тело... скажем так, начинают сдавать. 

К.Х. Еще как странно! Я привыкла обходиться без макияжа, особенно в молодости. А сейчас думаю: «Бог ты мой, мне ведь и правда нужно все это делать!»

Л.Б. Похоже, малышка Кэти Холмс и подумать не могла, какой нелегкий путь ей предстоит?

К.Х. Я всегда хотела приключений, и я их получила — они продолжаются. В жизни обязательно должны быть и радость, и боль, и потери, и покой. Нельзя говорить: если бы можно было вернуться назад, я бы хотела, чтобы в моей жизни были одни радости, — потому что так не бывает. Никто не вырывается из этого круга, и ты не должен. Иначе ты просто все пропустишь.