Анжелика Катышева, Андрей Гордин, Алина Насибуллина и Владимир Канухин — о роли театра, актерской профессии и силе красоты

Анжелика Катышева

Что для вас Мастерская Брусникина в нескольких словах?

Стиль. Цирк. Многообразие. Это клуб перформеров, где стиль не просто форма, а способ существования и позиция, которая граничит с эстетическим преступлением, а цирк превращается в философский трюк.

Вы мечтали стать актером с детства?

Нет. В детстве я участвовала в своей первой «творческой лаборатории», где примеряла на себя множество ролей в поисках своей идентичности.

Сегодня я хрупкая балерина, завтра — хладнокровный хирург, послезавтра — режиссер, снимающий странное кино, которое понятно только мне, через неделю смелый спец агент или тонкий психолог. И так мной было исследовано множество профессий. Скорее всего актерская профессия — это просто синтез всех этих ролей, способ проживать множественность, не выбирая что-то одно. 

Расскажите о роли театра в вашей жизни. 

Я часто улавливаю в спектаклях отголоски своего представления о театре, но пока не встретила постановку, которая бы полностью воплотила мое идеальное видение. Для меня это процесс бесконечного поиска. Театр для меня — это способ осмысления жизни. Я анализирую реальность через его призму, исследую мир через его язык. Для меня любое происходящее в жизни раскладывается на театральные паттерны. 

В чем, по вашему мнению, заключается сила красоты?

Для меня красота — это не визуальный код, а физика взаимодействий. Ее сила — в диалектике: здоровье как гармония внутренних процессов, смелость — как готовность эту гармонию нарушить. Настоящая красота возникает на границе этого противоречия.

Хотелось ли вам поставить свой свойственный спектакль?

Безусловно это был бы пластический спектакль, где тело и голос становятся главными инструментами повествования. Никакой линейной хронологии — только погружение в тему через калейдоскоп образов, чистых эмоций и подсознательных ассоциаций. Спектакль-гипноз, спектакль-сновидение, но с обязательной ироничной нотой и щепоткой абсурда. 

Были ли в вашей семье творческие люди?

Официально — нет. Неофициально — они мои арт-директора. Я часто советуюсь с ними, и их взгляд всегда точен и жизненно мудр. Мама обладает острым, почти кинематографическим восприятием — она замечает детали, чувствует эмоциональные нюансы, и это передалось мне. Отец, напротив, медитативен, ироничен и спокоен — от него я переняла легкость, умение во всем видеть юмор и не терять самообладания.  

Что получилось сделать в Мастерской, что больше нигде не получилось?

Обрести единомышленника, соучастника в арт-преступлениях, с которым можно создавать искусство. Это мой муж. Мы вместе исследуем, ищем формы, обсуждаем идеи. Наши взгляды на творчество удивительно созвучны. Без Мастерской эта встреча вряд ли состоялась бы.

Андрей Гордин

Что для вас Мастерская Брусникина в нескольких словах?

Самый свободный театр в России.

Вы мечтали стать актером с детства?

Нет, я мечтал стать пиратом.

Расскажите о роли театра в вашей жизни. 

Раньше я бы сказал, что театр нужен, чтобы делать людей лучше, но я больше в это не верю. Сейчас мне кажется, что театр способен лишь ненадолго отвлечь нас от реальной жизни. И это тоже, по-своему, неплохо.

В чем, по вашему мнению, заключается сила красоты?

По-моему, сила красоты заключена в моей жене. Смотрю на нее каждый день и чуть ли не падаю от того, какая она красивая.

Хотелось ли вам поставить свой свойственный спектакль?

А уже поставил. Сейчас в театре "Практика" идет мой спектакль для детей и взрослых "Хорошо, что я такой", а в следующем театральном сезоне всех приглашаю на постановку "Гриша не свидетель"!

Были ли в вашей семье творческие люди?

Все в моей семье — творческие люди. Это действительно сильно отразилось на мне. Именно из-за этого я невротик.

Что получилось сделать в Мастерской, что больше нигде не получилось?

Стать голосом огромной стены из мусора в спектакле "Т-35", это довольно сложно переплюнуть.

Владимир Канухин

Что для вас Мастерская Брусникина в нескольких словах?

В первую очередь это что-то родное, неотделимое от меня, ведь «Брусникинец» — это уже не просто статус, а вторая фамилия. Второе слово — школа. Но не только «школа-студия», а пространство, где учишься не только профессии, но и взаимодействию с людьми, познаешь себя через других. И третье слово — дом. Место, где всегда примут, поймут и поддержат.

Вы мечтали стать актером с детства?

С раннего детства я был увлечен чтением — настолько, что родители даже прятали от меня книги. Я с легкостью запоминал рекламу и повторял ее, хотя тогда еще не осознавал, насколько хорошая у меня память. Когда в школе я открыл для себя классическую литературу, особенно в пятых–седьмых классах, во мне стало раскрываться актерское начало. Я не просто читал произведения, а проживал судьбы героев, сопереживал им, спорил с ними. 

Расскажите о роли театра в вашей жизни. 

Для меня театр — это больше, чем просто пространство. Он выполняет три важные функции: обучает, развивает и воспитывает. А лично для меня театр — как зарядка для телефона. Это не просто место, а внутренняя территория, где я наполняюсь энергией, вдохновением и просто живу!

В чем, по вашему мнению, заключается сила красоты?

Настоящая красота — в ее чистоте. Она может быть разной, но важнее всего, чтобы за ней скрывался смысл.

Хотелось ли вам поставить свой свойственный спектакль?

Сейчас я не так часто задумываюсь о постановке собственного спектакля, если честно. Но сама идея режиссуры мне очень близка. Я считаю, что артисты Мастерской Брусникина — это пример многозадачности: они не только блестяще играют в театре, но и создают качественные спектакли уже как полноценные режиссеры.

Если говорить о спектакле, который я бы хотел поставить, то мне откликается «Мы» Замятина. Эта антиутопия механического мира, в котором, несмотря на всё, прорастает душа, кажется мне невероятно сильной и актуальной.

Были ли в вашей семье творческие люди?

Моя прабабушка, Борисова Лидия Александровна, 30 лет была директором школы, одновременно преподавая русский язык и литературу. Именно она передала мне через кровь, через гены свою любовь к чтению, к высокому и прекрасному. Все, кто ее знали, отмечали, что она была потрясающим чтецом — глубоко чувствовала текст и передавала его суть с особой выразительностью.

Что получилось сделать в Мастерской, что больше нигде не получилось?

Мастерская Брусникина, в первую очередь, дает свободу — свободу мысли, свободу чувств. Во-вторых, она позволяет ошибаться. В профессиональной среде — на съемочной площадке или в роли ведущего — от тебя ждут безупречного результата, без права на промах. А здесь этот страх уходит. Мастерская снимает зажим, дает возможность расслабиться и понять, что ошибка — это не провал, а часть творческого процесса.

Алина Насибуллина 

Что для вас Мастерская Брусникина в нескольких словах?

Мастерская Брусникина — это, в каком-то смысле, мои корни.

Вы мечтали стать актером с детства?

Нет, я сначала хотела стать писателем, потом адвокатом. Всегда мечтала защищать людей. В каком-то смысле, наверное, я этим занимаюсь и сейчас.

Расскажите о роли театра в вашей жизни. 

Я больше про кино, чем про театр, и уже скорее режиссер, чем актриса. Но иногда, хотя и не часто, мне не хватает того момента чуда, того обмена чем-то сокровенным (не только словами!) со зрителем. Это случалось редко, но все же случалось. Театр — это разговор, и не всегда со зрителем, иногда с Богом или с собой. Зритель же — это свидетель. Как режиссер, я люблю эксперименты и сайты-специфические спектакли, где есть возможность создать особенное пространство для такого разговора.

В чем, по вашему мнению, заключается сила красоты?

В силе духа!

Хотелось ли вам поставить свой свойственный спектакль?

Я уже поставила не один спектакль, а первый из них был для фестиваля в Выксе. Я работала с детьми из реабилитационного центра, с детьми, чьи жизненные обстоятельства были далеки от простых. Это был сложный, но очень полезный опыт, благодаря которому я научилась работать почти с любыми артистами. Я до сих пор очень люблю этих детей. Мы повторяли этот спектакль не один раз, а два года подряд. Он действительно замечательный.

Были ли в вашей семье творческие люди?

Нет, я первооткрыватель. 

Что получилось сделать в Мастерской, что больше нигде не получилось?

На первом курсе Дмитрий Владимирович буквально заставлял нас брать диктофоны и опрашивать людей в самых разных местах: на вокзалах, в барах, больницах, на митингах. Мы искали материал и учились с ним работать. Благодаря этому опыту я научилась и писать, и играть. Еще помню, как мы репетировали спектакль «СЛОН», и режиссер Андрей Стадников сидел рядом со мной с камерой. Именно тогда я поняла, как играть в кино, как быть правдивой. И было много моментов, которые нигде больше не повторятся. Потому что Мастерская Брусникина — это взросление рядом с невероятно талантливыми людьми. Спасибо. Мне очень повезло.