Андрей Кузькин — о персональной выставке «жить забыть жить забыть», роли художника в современном мире и сублимации в искусстве

Искусствоведы говорят, что вы работаете в направлении московский романтический концептуализм. Относится ли ваше творчество к этому течению?

Мой творческий путь лишь отчасти можно отнести к направлению московский романтический концептуализм. Этот термин придумал искусствовед Борис Гройс, он так называл течение, которое было сформировано в конце 70-х и продолжалось до 90-х годов. То есть это, прежде всего, художники: Илья Кабаков, Виктор Пивоваров, Андрей Монастырский. Соответственно это направление пришлось на определенный временной отрезок и говорить, что я занимаюсь конкретно этим не совсем верно. Современные художники, конечно, могут быть ближе к каким-то направлениям, однако, чаще всего, в их творчестве смешивается несколько течений. Хоть мне и близок московский романтический концептуализм, но я не останавливаюсь на нем.

Расскажите чем ваше творчество отличается от других современных течений?

Я чувствую себя свободным и могу использовать в своем творчестве знания сформированные ранее. Одно из главных отличий — соединение интеллектуальной оценки собственной деятельности с романтизмом. Соответственно в моих работах присутствует: постоянная рефлексия, работа с контекстом, размышления о том, что такое искусство и его место. Я оцениваю явления искусства исходя из таких фундаментальных феноменов как: жизнь, смерть. А с другой стороны в моем творчестве нет сухого классического концептуализма, так как в нем присутствует романтизм, который дает привязку к непосредственной жизни.

«Для меня слово и изображение — две важные составляющие моего творчества» Андрей Кузькин

Перформативное искусство и акции, использование простых материалов — хлеб и земля, наскальная живопись — все это в моем творчестве соединяется в одну общую поэтическую ткань.

Давайте поговорим про ваши работы. В одной из первых акций, а именно «Времянка-1» вы использовали лозунг «Я еще жив». И смысл этой акции, вы говорили, заключался в том, что любой человек, читавший надпись за вашей спиной, сам превращался в художника и мог по-своему осмыслить это личное высказывание. Теперь же на вашей персональной выставке «жить забыть жить забыть» в галерее Anna Nova каждый может самостоятельно написать этот лозунг, поэтому нам интересно как вы думаете помогают ли ваши работы в коллективном исцелении? Может ли зритель на этой выставке освободиться от личной боли через взаимодействие с вашим творчеством?

Также на персональной выставке представлена инсталляция «Дар забвения или формула пустого мира» — метафора сложившейся реальности. Расскажите подробнее об этой формуле.

Почему люди из «пустого мира» должны знать об этой формуле?

Мысль моей работы в том, что если мы не будем помнить об этом, то мы продолжим скитаться по кругу в беспросветном ужасе. Например, в моей инсталляции «Молельщики и герои», которая посвящена как и человечеству в целом, так и незаконно осужденным в ГУЛАГЕ, эту идею можно проследить. Посетители неосознанно ставили себя на место тех людей, которые несправедливо осуждены, замучены и убиты. И после этого просто невозможно жить дальше, потому что никто не понимает как это возможно и теряется всякий смысл существования. Получается, чтобы вновь не оказаться в «забвении» мы должны помнить об ужасных событиях, а с другой если мы исключительно думаем об этом, то у нас нет никакого смысла жить дальше. Это такие качели человеческого сознания: между забвением и памятью. Но сейчас мы точно находимся в состоянии «абсолютного забвения».

А почему в центре инсталляции «Дар забвения или формула пустого мира» “хлебный” человек? У вас помимо этой работы было еще несколько выставок, связанных с “хлебными” человечками, почему именно они находятся в центре ваших работ?

Я занимаюсь человеком, меня интересуют экзистенциальные вопросы жизни и смерти, бренности, страдания, связанные с телесностью. И хлеб для меня — это лучший материал для создания фигуры человека, материал, который несет в себе символические смыслы. Прежде всего в христианстве хлеб — это символ тела Христа и жертвенности, в России одновременно с этим хлеб — это символ еды, а в бытовой традиции хлеб — это материал, из которого заключенные лепят фигуры. Для меня же это просто символ тела. У нас есть тюрьма метафизическая в виде нашего тела и смерть можно воспринимать как освобождение от жизненного гнета и страданий связанных с жизнью, а с другой стороны есть тюрьма реальная, где заключенные лепят из хлеба по той причине, что нет другого материала. Эти две составляющие: бытовая\тюремная и метафизическая традиции — являются поводом для меня, чтобы лепить и заниматься скульптурой, используя именно этот материал.

До этого момента мы по большей части говорили об искусстве, как исцелении зрителей, участников ваших акций. А что насчет вас? Помогает ли искусство сублимировать ваши переживания?

Да, если говорить про зрителей, то у меня нет однозначного ответа, но про себя у меня есть однозначный ответ — искусство для меня во многом это арт-терапия. Высказываться я могу только при помощи собственного творчества, я на какой-то момент освобождаюсь от тех гнетущих размышлений и вопросов, которые меня волнуют, так что здесь однозначно — Да. В своем творчестве я пытаюсь найти некие обобщающие метафоры. Когда моя мысль четко и ясно сформулирована, именно пластически, то для зрителей происходит некое освобождение, они видят что их чувства и мысли нашли форму высказывания и от этого им становится легче. Это тот принцип искусства, который я использую и вижу для себя. Художник обладает неким пластическим языком, он выражает свои мысли и чувства, которые есть у потенциального зрителя, но, увы, этот зритель часто не может сформулировать их. Тогда, приходя на выставку, он может увидеть отражение своих переживаний в пластической форме, в работах художника ему становится легче.

Недавно в Женеве показали видеодокументацию одного из старых перформансов, который так или иначе имеет отношение ко времени, к человеческим страданиям — «По кругу». Расскажите о нем, что стала толчком тогда для их создания и почему они по сей день считаются актуальными?

Перформативная работа «По кругу» долгое время была моей визитной карточкой. Она заключается в том, что была сделана опалубка, залитая жидким цементом примерно на 40 см, посередине мы разместили металлический столбик, к которому была привязана не длинная веревка, а другой ее конец крепился мне за пояс, и я ходил по кругу в этом цементе, соответственно цемент застывал. Длился перформанс где-то 4,5-5 часов, закончен он был когда я уже упал несколько раз в этот цемент.

«С другой стороны если человек исключительно зафиксирован на памяти о каких либо страшных событиях, то он думает не переставая об этой несправедливости, он просто не может жить дальше» Андрей Кузькин

Идея этого перформанса в том, чтобы показать как я проживаю свою физическую жизнь. Я создал метафору того как человек повторяет в своей жизни одни и те же действия в бытовом, историческом плане — это наша вечная борьба со смертью.

Кажется, что если взять за основу ваши работы, то формула для идеального мира выглядит примерно так: двигайся, помни, живи. Тогда можно ли сказать, что вы и ваши работы, в которых сохранится память, желание двигаться вперед и главное жить, станете для «пустого» мира своеобразной сывороткой, что убережет людей от повторения прежних ошибок?