Почему все вдруг дружно решили освоить профессию ювелира и с чем связан ажиотаж вокруг этой индустрии?

Ювелирная индустрия и правда переживает бум, причем в международном масштабе: новые марки появляются одна за другой с удивительной скоростью, а людей, ранее занимавшихся совсем иным делом и внезапно переквалифицировавшихся в ювелиры, становится все больше.

Справедливости ради надо признать, что все придумано до нас и мировая история знает немало примеров, когда представители самых разных профессий вдруг обнаруживали в себе талант ювелирного дизайнера. Помимо целой плеяды художников прошлого века — в их числе Сальвадор Дали, Лучо Фонтана, Ман Рэй и Клод Лаланн, — кроме картин и скульптур, создававших украшения, можно вспомнить и Эльзу Триоле. В конце 1920-х годов родная сестра Лили Брик жила в Париже, была известным литератором, однако ее финансовое положение оставляло желать лучшего. Поправить дела помог случай: на одном из светских мероприятий главный редактор французского Vogue обратил внимание на самодельное колье Триоле — и спустя время бижутерию для своих коллекций у нее начали заказывать Поль Пуаре, Эльза Скиапарелли, Эдвард Молино и другие ведущие модельеры. Если Триоле занялась ювелирным творчеством не от хорошей жизни, то многие из тех, кто приходит в эту профессию сегодня, уже добились успеха, и порой немалого, на ином поприще.

Формированию современного тренда, как это часто бывает, поспособствовали селебрити. К примеру, Сирена Уильямс, представившая в 2019-м собственную ювелирную марку. Правда, дело у нее не пошло — теннисистка выпускала незамысловатые украшения с сердечками из золота и бриллиантов, — и в прошлом году бренд Serena Williams Jewelry исчез с радаров. Возможно, проблема была в том, что несмотря на декларируемую любовь к украшениям, в процесс их создания Уильямс не слишком погружалась, отдавая все на откуп наемным сотрудникам. Как показывает практика, при таком подходе гораздо правильнее ограничиваться эпизодическими коллаборациями с большими ювелирными брендами, тем более что те охотно привлекают к сотрудничеству мировых звезд. Из недавних примеров — марка Cartier, представившая колье, созданное в соавторстве с Тимоти Шаламе, и Chopard, выпустившая капсульную коллекцию, в работе над которой принимала участие Джулия Робертс.

Говорить, что в случае таких коллабораций актеры по-настоящему осваивают ювелирное дело, конечно, не приходится, но нельзя не признать, что популярность так или иначе помогает в продвижении продукта. Особенно, если это подкрепляется настоящей вовлеченностью в новую работу и готовностью учиться. Ближайший пример — Валерия Гай Германика: несколько лет назад, во время пандемии, она основала собственную ювелирную марку Gernica, а теперь успешно ее развивает, изучает геммологию и тонкости бизнеса, успевая совмещать все это с режиссерской работой.

«Это родилось в период пандемии и во время моего творческого кризиса, когда я искала, вспоминала, и мне было необходимо что-то создавать. Моя задача теперь — показать свою экспертность и вызвать доверие публики. Я и маркетологом стала отчасти, и геммологом, и ювелиром. Но я до сих пор учусь. Мне мир камня очень интересен. Меня обманули, когда я покупала изумруды первый раз, — продали стекло. После этого я решила пойти учиться: хотелось понять, как отличать камни, как их узнавать, что с ними делать» Валерия Гай Германика

Интересно, кстати, что та самая пандемия стала еще одним фактором, поспособствовавшим росту популярности ювелирной индустрии. Когда в 2020 году мир накрыла эпидемия коронавируса и начался локдаун, у многих образовалась масса свободного времени — часы, что раньше тратились на дорогу в офис и обратно, встречи, вечеринки и прочую аутдор-активность, теперь можно было посвящать глобальной переоценке ценностей. Тот, кто до ковида так или иначе размышлял о смене направления профессиональной деятельности и реализации творческих амбиций, наконец-то решился это осуществить, воспользовавшись удаленкой как возможностью попробовать себя в новой сфере, не бросая при этом основную работу, обеспечивающую стабильный доход. Так, с пандемией совпало появление марки Mendelevich. Ее основала бывший ювелирный редактор российского Vogue и геммолог Надежда Менделевич, построившая всю концепцию именного бренда вокруг качественных драгоценных камней.

«Меня не устраивало качество цветных камней в том, что предлагали известные марки и молодые дизайнеры за 2500– 5500 долларов, поэтому пару раз я сделала "хорошо и правильно" себе, и это все вокруг захотели тоже. Гарантия качества для моих украшений — моя огромная любовь к драгоценностям и еще более огромная насмотренность. Визитка Vogue водила меня в мастерские всех великих ювелирных домов, в алмазные шахты и на жемчужные фермы. Единицы геммологов сегодня могут пообщаться с голубым бриллиантом за 33 миллиона долларов или хорошенько рассмотреть колумбийские изумруды Элизабет Тейлор. Словом, теперь даже каратный изумруд или турмалин в моем ассортименте выглядят так, словно их готовили для участия в коллекции высокого ювелирного искусства. На яхту этим не заработаешь. Но я знаю, как сделать так, чтобы у вас появилось сокровище по цене модной штучки, а у меня — возможность пару раз в год нанять красивый винтажный катер для прогулки с подружками» Надежда Менделевич

Важно упомянуть и еще одни фактор. В разгар пандемии, когда многие компании терпели убытки и судорожно подстраивались под новую реальность, ювелирные бренды, особенно категории люкс, напротив, чувствовали себя неплохо и фиксировали рост продаж: на фоне стресса и всеобщей паники все, у кого была возможность, бросались скупать драгоценности. Спрос таким образом был сформирован, оставалось лишь подготовить предложение. И, кстати, сделать это в условиях локдауна оказалось в каком-то смысле технически проще: закрытие офлайновых магазинов способствовало расцвету онлайн-торговли, что и в постковидном мире позволяет с полным правом экономить на аренде и обслуживании помещений.

В результате сегодня у многих молодых ювелирных марок нет даже шоурума — как, к примеру, у Letters&Stones, основанной в нынешнем году Наталией Архангельской и Галой Кацурой. И если последняя в профессии уже давно, то для Архангельской, журналиста и соавтора телеграм-канала «Антиглянец», это дебют в ювелирной сфере.

«Я просто делаю то, что меня безумно вдохновляет. От пупырок на огурце из зеленых сапфиров до поиска, например, 3D-печати, которая сделает мне вставки 2,5 × 2,5 мм из алюминия прямо сейчас. Наше кредо: легкомысленно серьезные украшения. Мне хотелось стряхнуть с ювелирки пафос и всю эту женственную женственность, оставив легкость и фан. При этом все, конечно, должно выглядеть роскошно-богато» Наталия Архангельская

Дебют, надо признать, весьма удачный: ироничные броши с нефритовыми огурчиками и оливками на золотых шпажках разлетаются как горячие пирожки. К слову, коллега Архангельской по «Антиглянцу» Юлия Пош тоже увлеклась созданием украшений, но пошла она по пути сотрудничества с уже существующим брендом: презентация именной коллекции So Posh by Alina Issa состоялась этой весной и, по слухам, стоит ждать продолжения.

«Страсть к украшениям — это у меня семейное. В семье отца женщины знали толк в камнях, коллекционировали их, правда, после революции почти ничего не осталось от богатого наследства. Ну а во мне страсть к бриллиантам, рубинам и особенно изумрудам буквально прорвалась — наверное, это какая-то кармическая история: вернуть то, что причитается по крови. Некоторое время я была клиентом самых разных брендов, но в больших мне довольно быстро стало скучно, и я начала потихонечку что-то придумывать сама. Например, крест из изумрудов с рубиновой змеей: его я придумала в Париже — как подарок себе к 33-летию. Вроде возраст такой — уже есть знание, но еще сильна вера: примерно такой символизм в него закладывала. Дальше было кольцо, нарисованное на салфетке в самолете из Стамбула в Москву. Следом — "змеиный" коллаб с моей давней подругой Алиной (Alina Issa). Сейчас думаю еще над двумя дропами с Алиной же. Один — жемчужный; его музой стала Ла Паива. Другой — из фантазийных крестов; его меня в хорошем смысле вынудила сделать моя подруга Рената Литвинова» Юлия Пош