Интервью с дизайнером: Вероника Этро

В своих коллекциях Вероника Этро то зовет отправиться вслед за караваном бедуинов или цыганским табором, то знакомит с рынками Стамбула или улицами Кашмира, то приглашает в Афганистан или Индию. Страстная путешественница, готовая вновь и вновь мчаться навстречу приключениям, — кажется, она всегда в дороге и не стерпит и дня заточения в офисной темнице! 

Именно таким представляется автор экзотических коллекций Etro. Так ли это на самом деле? 

Мои коллекции создают впечатление, что их автор только и делает, что колесит по миру и отправляет команде свои путевые заметки. Это иллюзия: в моде важно не только вдохновение, но и дисциплина. Так что в поездках я провожу гораздо меньше времени, чем в архивах, конструкторском бюро и на производстве, а экзотические образы часто беру не из путевого блокнота, а из фильмов, книг или собственных фантазий. 

А с чего началась работа над новой коллекцией Etro весна-лето 2020? 

Как раз с книги Good Night Stories for Rebel Girls, или «Истории на ночь для плохих девочек». Это английская книга для детей, но вовсе не со сказками о прекрасных принцессах, а с реальными историями о выдающихся женщинах прошлого и настоящего — Елизавете I, Фриде Кало, Амелии Эрхарт. Одна из историй в книге посвящена прославленным «повелительницам морей» Энн Бонни и Мэри Рид. Они были пиратками, но знатного происхождения — бунтарками, которые предпочли дворцовым залам морские просторы. Я пересказываю их историю на свой лад: переношу в 1970-е, выбираю им в компанию Мика Джаггера и отправляю в Танжер, на Ибицу и Гоа. 

Как эти образы воплощены на подиуме? 

Через соединение аристократического лоска и дикарского духа свободы. С одной стороны, это брючные костюмы-тройки, двубортные пальто и тренчи, а с другой — сорочки с кружевными манжетами и яркими вышивками, красочные кафтаны, высокие пиратские сапоги и широкополые шляпы. Обязательно возьму такую в отпуск! 

Когда удается вырваться, куда держите путь? 

Меня тянет на Восток — я обожаю Индию, Японию, Китай. Мне близко восточное мировосприятие — оно менее материальное, чем западное. В последнее время увлеклась конфуцианством. Люблю восточную философию, музыку, кухню и, конечно, такой элемент культуры, как умение украшать себя, — необычный крой, филигранные вышивки, росписи. 

Как вы обычно проводите время в путешествии? 

Стараюсь забыть, что я турист, и окунуться в жизнь местного населения: пробую традиционные блюда, переодеваюсь в национальную одежду, изучаю новый язык. 

Что привозите? 

Моя страсть — керамические тарелки, которые я развешиваю на стене в столовой: на одной — рецепт неаполитанской пиццы, на другой — принцесса Монако, на третьей — год моего рождения. 

Как вам удается не терять вдохновение? 

Мне нравится сравнение с масляной ванной: приходя домой, я словно смываю с себя прошедший день, оставляю все дела за порогом и посвящаю себя близким. А еще ни о чем не жалею, не боюсь делать ошибки и всегда сохраняю позитивный настрой. Мой стакан, что называется, всегда наполовину полон. А я полна новых идей! 

Как из них рождается коллекция? 

Нужно переработать кипы материалов, потом отбросить все лишнее, сформулировать ключевую идею и найти ее визуальное воплощение — в крое, материалах, новой интерпретации традиционного узора... Это моя любимая часть работы и главное, чему я научилась в Saint Martins. 

Почему для получения профессии вы выбрали именно его? 

Я уже в школьные годы решила, что поеду учиться в Лондон. Из всех городов, где я бывала с родителями, он произвел на меня наибольшее впечатление своим уникальным симбиозом истории и современности. Там я выбрала Школу искусств Saint Martins — одну из самых известных кузниц модных кадров. И не пожалела — это место, где превыше всего ценят свободу творчества и учат искать и находить собственный подход к созданию модного продукта. Не только одежды: я изучала также ювелирное и кожевенное дело, фотографию, видеопродакшен. Как говорят в Италии, мода на 360 градусов! 

Решение продолжить семейное дело далось вам легко? 

Этот шаг стал логичным и естественным. Мой брат занимался тогда мужской и женской коллекциями Etro. Однажды он позвонил и сказал: «Возвращайся! Я один не справляюсь, мне нужна твоя помощь». До окончания учебы оставался еще год, но я решила, раз это не медицина, наверстаю на практике. 

В чем для вас принципиальное отличие индустрии моды тех лет от современной? 

Сегодня я осознаю, насколько закрытой была индустрия без инстаграма! Диджитализация сделала моду доступной, дала каждому шанс заявить о себе и объявила гонку не за идеалом, а за индивидуальностью. Отсюда отсутствие диктата трендов, которое близко философии Etro, — мы создаем моду вне времени. 

На чем фокусируетесь сегодня? 

Недавно мы отпраздновали 50-летие бренда и окончательно вступили в новую эру, где на первом месте принцип инклюзивности: на повестке дня одновременно весенне-летняя кампания Etro с 76-летней Лорен Хаттон и коллаборация со «Звездными войнами» для нового поколения клиентов. Кроме того, мы продолжаем экспериментировать с новыми экологичными материалами и гордимся коллекцией #ForTheOceans из переработанного пластика. А также пробуем новые подходы к коммуникации с аудиторией в инстаграме. 

Остается время на личный аккаунт? 

Ни минуты! Для меня это прежде всего рабочий инструмент. Кроме того, я чувствую ответственность перед своими детьми-подростками, которым подаю пример. 

А кто для вас главный пример? 

Конечно, мой папа Джироламо Этро. Он не только открыл мне путь в моду. Он подарил мне жизнь, в которой нет места скуке, заразил любопытством к миру и научил пристально всматриваться в него! 

Ее вдохновляют

«Меня всегда завораживал Восток: Индия, Япония, Китай. Мне близки их культура, кухня и искусство украшать себя». 

«Мои музы — иконы 70-х. Образы Бьянки Джаггер, Аниты Палленберг, Марианны Фейтфулл — воплощение богемного духа свободы». 

«После школы я поступила в лондонский Saint Martins, где меня научили главному в работе дизайнера — творческому поиску».