С 8 по 10 сентября в Гостином Дворе пройдет пятая Международная ярмарка современного искусства Cosmoscow. Ее основатель и руководитель Маргарита Пушкина рассказала InStyle о том, почему сегодня так важен contemporary art.
Нынешний «выпуск», как вы его называете, уже пятый с момента основания ярмарки в 2010 году. Что удалось Cosmoscow сделать для современного искусства за это время?
Пожалуй, главное — мы сделали ее разносторонней. Да, нам важны продажи, но образовательная, если хотите, даже пропагандистская деятельность — важна не меньше. Исторически любая ярмарка современного искусства — это не только стенды галерей. Это фестиваль искусства, где показывается все самое актуальное и передовое. У нас совершенно гениальный экспертный совет, благодаря которому удается показывать качественное, достойное искусство. Отдельно мы работаем над тем, чтобы в ярмарке участвовало как можно больше галерей самого высокого уровня из разных стран. Проект развивается, каждый год у нас появляется что-то новое, новые достижения. Помню, как пару лет назад ко мне подошел один из профессионалов отечественного арт-рынка и сказал, что теперь нас действительно признали в роли эксперта художественного процесса. Было приятно: значит, не зря наша команда трудится по 24 часа 365 дней в году.
Чем будет отличаться ярмарка этого года от предыдущих?
Наша главная задача — развитие рынка современного искусства в стране. Мы — не еще одна ярмарка, мы — единственная, уникальная ярмарка на огромном постсоветском пространстве. И нам важно иметь свое лицо. Поэтому мы уделяем так много внимания разным кураторским и некоммерческим инициативам. В этом году впервые будет открыта секция «Коллаборация»: российские галереи пригласят международные сделать парные стенды, по-дружески помогут иностранным галеристам лучше понять наше современное искусство. Также впервые будет вручен приз за лучший стенд. Мы хотим сподвигнуть галереи к нестандартному, может быть, даже острому оформлению экспозиций. Не надо бояться рисковать, ведь это важно — продавать в эффектной обстановке. Так у отечественной публики будет развиваться вкус к более сложному, экспериментальному искусству.
Почему современное искусство так важно сегодня?
Арт-критик Екатерина Деготь как-то сказала: «Не признавать факт существования современного искусства — все равно что не признавать факт, что ты живешь сейчас». И я совершенно с ней согласна. Мир, в котором мы живем, становится сложнее, сильно меняется и искусство само по себе. Когда-то оно было тотемным, потом — монументально-сакральным, религиозным, потом создавало новые идеалы и просвещало, потом пыталось реалистично передать окружающий мир. Когда появилась фотография, всем потугам реалистической живописи быть похожей на жизнь пришел конец. Сейчас мы видим, что фотография стала отдельной техникой в области искусства. Мне кажется, современный человек должен быть знаком с историей искусства, в том числе и современного, — чтобы понимать мир, в котором мы живем. Например, мы смотрим фильм «Возвращение» Звягинцева и в первой же сцене видим, как мальчики заглядывают в комнату и смотрят на своего спящего отца: в кадре интерьер, не принадлежащий к какой-либо эпохе, а сам герой лежит, как «Мертвый Христос» Мантеньи из галереи Брера.
Какое произведение считается сегодня актуальным?
В любом произведении, даже самом концептуальном, должна быть гармония между формальным выражением и идеей. Чтобы быть художником сейчас, недостаточно просто искусно рисовать. Да и раньше этого тоже было мало. Пойдите в Третьяковскую галерею и посмотрите на «Явление Христа народу» Иванова — это очень глубокое программное произведение, намного более серьезное, чем может показаться на первый взгляд. Работы художников XVIII и XIX веков — тоже вполне сложные концептуальные произведения со множеством нюансов, это все очень продуманные истории. Современное искусство, как и картины старых мастеров, требует к себе внимания, чтобы в нем разобраться, нужно время.
И все же, что отличает хорошего актуального художника?
Он обязательно должен обладать внутренней свободой. Он должен быть открытым и любопытным, ведь разнообразие — особенность нынешнего момента, художники апеллируют сегодня к разным темам, жанрам, техникам. Но при этом он должен иметь свою систему ценностей, которая, может быть, порой и не сразу считывается зрителем. Даже со мной случается, что я не сразу могу до конца понять месседж автора или какой-то экспозиции. Могу уйти под впечатлением, потом несколько дней думать и снова возвратиться на выставку. Хорошее современное искусство заставляет тебя думать и испытывать сильные эмоции. И именно этим тебя сильно держит.
Вы особенно ратуете за новое поколение художников. Почему?
Ну, во-первых, потому что они — это наше настоящее и наше будущее. Во-вторых, у них есть талант и интересные идеи. Это совсем другое поколение: они много путешествуют, говорят на иностранных языках, стремятся к знаниям, живут вне границ. Мне нравится, что при этом многие из них из регионов. Очень любопытно, на мой взгляд, развивается Воронежский центр современного искусства. В этом году у нас будет представлена группировка ЗИП из Краснодара, очень интересные ребята. Каждый год мы выбираем кого-то одного, кому вручаем премию от банка Credit Suisse. И что еще важно: сейчас молодежные программы есть не только у московских галерей XL или Regina, которые всегда занимались молодыми, но и у многих их коллег.
Насколько западный мир готов открывать новые имена из России?
Готов и уже открывает. Например, Евгений Антуфьев был выбран на «Манифесту», которая в 2016 году прошла в Цюрихе, и сделал там собственный проект в основной программе. Саша Сухарева принимала участие в «Документе». Таус Махачева и Ирина Корина стали звездами основного павильона Венецианской биеннале этого года. Это все очень хорошие результаты! И мы как ярмарка тоже занимаемся продвижением нашей культуры. Но что еще более важно — работаем над тем, чтобы русские художники попадали в заметные частные зарубежные коллекции, и над повышением узнаваемости наших художников, в том числе и в России. Весь международный опыт показывает: если мы будем их здесь поддерживать и продвигать, то это будет принято и поддержано и на других рынках.
Но почему тогда так узок круг наших коллекционеров?
Мы по ряду объективных исторических причин находимся в более сложной ситуации, чем весь остальной мир, где традиции коллекционирования никогда не прерывались. У наших людей нет точек опоры — это с одной стороны. С другой — не хватает знаний — отсюда неуверенность в себе и непонимание своего вкуса. Но вкус в этой сфере точно имеет свойство развиваться. Человек должен пройти определенный путь. У меня много друзей бизнесменов, которые достигли небанальных результатов в своих областях, но они привыкли там держать все под контролем, и когда им предлагаешь зайти на территорию современного искусства, они теряются. Их можно понять. Но это уже наша задача — заинтересовать и увлечь. У меня есть формула: прежде чем что-то полюбить, это нужно узнать. На ярмарке мы как раз и даем эти знания, и процесс, замечу, идет. Если разбирающихся в моде становится все больше и больше, то рано или поздно планка арта тоже будет взята. Я вижу, как многие наши коллекционеры, которые до сих пор признавали только старое классическое искусство, начинают разворачиваться в сторону современного. И это радует, ведь за всем этим стоит довольно сильная мотивация — не только хорошая личная инвестиция, но и поддержка своей культуры. Если человек уже готов так мыслить, значит, прогресс есть. Чем мы хуже английских или китайских коллекционеров, которые всегда помнят о том, что надо поливать корни дуба, если хочешь получить желуди?
Интересно, какое искусство собираете лично вы?
Сейчас моя коллекция чаще всего пополняется работами отечественных художников, с которыми мы много общаемся и делаем совместные проекты. Еще я теперь легко могу среагировать на работы художников, которых не знала ранее, тех, у кого нет громкого имени, но они мне самой нравятся. Вот это самое крутое — когда ты уверен в том, что покупаешь. Но к этому надо прийти. И я очень хорошо понимаю тех, кто делает первые шаги — столько страхов: кто что скажет, как посмотрит, произведет ли купленное впечатление. Для меня это несущественно. Я понимаю, что все очень субъективно. Ощутив в определенный момент уверенность в собственном вкусе, получаешь невероятное удовлетворение и нереальное ощущение свободы. И я рада, что могу на это опереться.
текст Юрате Гураускайте
