Ольга Куриленко, актриса с французским паспортом, лондонским домом и голливудским статусом, привыкла везде чувствовать себя на месте: она одновременно снимается в монументальном долгострое Тери Гиллиама «Человек, который убил Дон Кихота», экстравагантной комедии «Смерть Сталина» и безбашенном боевике «Несносный мачо» с Бандерасом. Но хотя у Куриленко тысячи лиц и десяток экранных национальностей, за кадром это все та же девушка из Бердянска, которая во всем советуется с мамой и из самой тяжелой ситуации предпочитает выходить с юмором.
Взять интервью у Ольги Куриленко — настоящий квест. И дело не только в традиционном двойном заборе «агент/менеджер», но и в безумном расписании: мерцающие получасовые «окна» раз за разом перекрываются съемками, досъемками и бесконечной логистикой между ними. В итоге мы говорим в лондонской пробке, ничем не уступающей московской, — вечерний затор на дорогах подарил единственную возможность не спеша побеседовать с самой известной русскоязычной актрисой мира. Она частенько вставляет английские слова, но по-прежнему говорит почти без акцента.
«У меня сейчас должны были быть выходные, два единственных выходных — и вот я и на них снимаюсь, — сетует Ольга, извиняясь за постоянные переносы интервью. — Только что закончила «Джонни Инглиша», но тут сценарист, с которым мы работали на фильме «Смерть Сталина», попросил сняться у него в короткометражке. Не могла ему отказать». Куриленко признается, что в работе не умеет говорить «нет», — и это проблема. В 2015-м у нее родился сын Александр, но по плотному списку премьер этого и не скажешь: короткий брейк на последние месяцы беременности, полгода кормления — и снова в бой, на площадку, но теперь уже с маленькой свитой и памперсами. Свою страсть к работе Ольга не идеализирует и называет «булимической»: «У меня булимия на работу, правда. Все время кажется, что работу нужно хватать и грести. Хотя никогда она не кончалась, и никаких объективных причин для страха у меня нет».
Действительно, карьера Куриленко идет в ровном темпе завоевателя с тех самых пор, как она составила компанию Дэниэлу Крэйгу в самой нестандартной серии бондианы — «Кванте милосердия». Образ девушки Бонда XXI века стал для нее судьбоносным: Ольге наперебой предлагали сильных экзотичных героинь, да и Крэйг недолго оставался ее единственным агентом «007» — в 2014-м она сыграла с Пирсом Броснаном в шпионском триллере «Человек ноября», а недавно история повторилась в третий раз, уже как комедия. Ольга снова в одной лодке с плейбоем из МИ-6, теперь в исполнении несравненного Роуэна Эткинсона. Участию в триквеле «Агента Джонни Инглиша» Куриленко особенно рада. «Во-первых, я только теперь впервые буду классической девушкой Бонда — соблазнительной, загадочной и гламурной. Во-вторых, мне наконец-то дали поработать в комедийном жанре. Хотя роль у меня, конечно, не особо уморительная на фоне маэстро Эткинсона, но я делаю первые шаги. На последней смене был просто взрыв хохота, даже аплодировали. Надеюсь, эту сцену не вырежут».
Когда InStyle беседовал с Ольгой в прошлый раз, в 2013-м, она жаловалась, что с детства хотела смешить людей, но из-за романтической фактуры никто ей подобного не предлагал. Запрос к Вселенной сработал. Теперь на повестке сплошные комедии — и какие… Гротескный этюд Армандо Ианнуччи «Смерть Сталина» о переделе власти после кончины вождя народов — с мощнейшим стопроцентно мужским составом от Стива Бушеми до Джейсона Айзекса. И «Несносный мачо» — веселое остросюжетное разгильдяйство в паре с Антонио Бандерасом, который тоже решился на нехарактерный для себя комедийный выход. Он играет пародию на рок-звезд восьмидесятых, она — его сексапильную жену с модельным прошлым и сложным характером.
Куриленко всегда везло с опытными партнерами: Джереми Айронс, Рассел Кроу и Том Круз стали ее актерской школой. («Мне жаль, что я никогда не училась, но в итоге интуитивно учусь у тех, с кем работаю».) А с Бандерасом она так сдружилась, что еще на площадке он предложил ей стать лицом своей парфюмерной линии Antonio Banderas Perfumes: «Первый раз я вот так напрямую, без агента, получила работу. Давай, говорит, снимешься у меня в рекламе. Может, Антонио увидел во мне что-то латиноамериканское, есть у меня немного latino в темпераменте. А вообще, все дело в дружеской атмосфере на съемках, я за то и люблю небольшие проекты — там ты имеешь дело с людьми, а не с машиной индустрии. Поэтому я и не рвусь в Голливуд».
«Сейчас я снова хочу быть французской актрисой. Там на площадке мне хорошо. Душу кормит. Можно так сказать по-русски?»
Да, она нередко пропускает мимо голливудские предложения. Куда интереснее работать с Терри Гиллиамом, которого называют проклятым режиссером, чьи проекты совершенно мистически растягиваются на десятилетия и редко обходятся без жертв. «О, вся эта мистика только сильнее привлекает, — уверяет Ольга. — Как можно не хотеть работать с такими, как Терри? С настоящими personalities? Ларс фон Триер, Дэвид Линч, Звягинцев. Я не хочу зарабатывать больше, чем мне нужно. Я хочу работать с гениями». Было время, когда Куриленко жила между Майами и Лос-Анджелесом, но теперь Голливуд осознанно задвинут на второй план, а Европа, особенно Франция, победила. «Сейчас я снова хочу быть французской актрисой. Три проекта в работе и три впереди. Мне одно время уже и не присылали оттуда сценарии, думали, что я больше не доступна, но это не так. Там на площадке мне хорошо. Душу кормит. Можно так сказать по-русски? В общем, у меня, кажется, новый французский период».
Ее жизнь вообще четко делится на периоды. Каждый из них самоценен, по-своему любим, и с каждым она расстается легко: украинское детство, французский период работы моделью и первых ролей, голливудский, потом британский, объединяющий работу на двух континентах и связанный с материнством и семейным опытом. С англичанином Максом Беницем, актером, журналистом и отцом двухлетнего Саши, Куриленко делит родительские обязанности, но о браке речи никогда не шло: «Я уже дважды была замужем и поняла, что это не для меня, чисто психологически. Такой вот мужской характер: если это «мое» — то скучно, нужно обязательно нервы щекотать. Есть люди, для которых важна основательность, а есть другие. У меня так любовь живет дольше, так я ее берегу».
Щекотки нервов, конечно, хватает. Все же сухому английскому характеру приходится сталкиваться с русской системой воспитания. Макс удивляется, почему сына Александра называют Сашей, а британские друзья в шоке от того, что вместо няни с ребенком помогает бабушка. «Для них это вторжение в семью, постороннее влияние, а на мой взгляд, это любовь близкого человека». Несмотря на то, что уже целая вечность разделяет Ольгу и ее постсоветскую юность, сказать, что она совсем ассимилировалась, — нельзя. Корни чувствуются. Например, в том, как она вопреки протестам друзей финансово тянет огромную семью со всеми тетями и племянниками или твердо решает урезать свою булимическую занятость с апреля, когда сын пойдет в суровую британскую школу и его нельзя будет возить по съемкам: «Я невозможно скучаю. Не знаю, как с этим справляются другие, — я не могу». На каждый свободный день она планирует походы в зоопарк и прогулки на лошадях. А в остальное время бабушка Марина учит Сашу рисовать абстракционистские шедевры и гуляет с ним по французскому шато, пока мама снимается в новой костюмной драме.
Понятно, что за пределами съемок мама теперь редко наряжается. Ежедневная униформа в ее режиме — майка и джинсы, куда там следить за трендами. Для специальных случаев Куриленко выбирает женственные платья Roland Mouret и Balmain, которые идеально подчеркивают фигуру. «Они очень почтительны к женскому телу, так же как и вечная классика Dior, Chanel и Burberry. Это всегда работает». И судя по недавним фото с London Fashion Week в ее твиттере, «роковые» фасоны по-прежнему ей невероятно идут. «Это все маме с папой спасибо, я ем как не в себя и не очень дружу со спортом, особенно после беременности, но пока метаболизм прощает», — смущаясь, комментирует Ольга идеальные фото в купальнике после родов, которые традиционно любят обсуждать в Сети.
Куриленко очень долго не было ни в каких соцмедиа, да и теперь свой твиттер-аккаунт она считает лишь неизбежной частью работы: «Прозрачность раздражает. Но в какой-то момент я поняла, что мой протест ничего в мире не изменит». А вот другой протест Куриленко активно поддерживает: так называемый «харвигейт», когда о сексуальной агрессии в киноиндустрии заговорили открыто, актриса считает чрезвычайно важным прорывом. Но Ольга не намерена вливаться в общий хор однообразного осуждения. Для нее важна дискуссия и возможность сказать начинающим актрисам, да и всем женщинам, которые строят карьеру там, где верховодят влиятельные и богатые мужчины: не бойтесь. «То, что обязательно проходить кастинги на диване, — это заблуждение. Надо сказать «стоп» этому мифу. То есть такие «предложения» есть, кто-то ими пользуется, но многие отказываются и все равно добиваются успеха. Если вы девушка и мечтаете о карьере, но боитесь даже начинать, потому что кругом говорят, что это грязь, не верьте — работайте и не спите ни с кем, не думайте, что вы кому-то что-то должны, чтобы продвигаться, не поддавайтесь запугиваниям, не дайте себя сломать и не ведите себя как жертва». Ольга считает, что послание, которое несет в себе скандал с Харви Вайнштейном, должно быть обращено не только к мужчинам («прекратите так себя вести!»), но и женщинам («прекратите сдаваться!»).
«Я сама сталкивалась с подобным поведением. В том числе с Харви. Но я никогда не показывала страха, даже если боялась. Большинство таких мужчин — не насильники в кустах, а просто хищники, пользующиеся чужой слабостью». Но как показать силу, как выходить из подобных ситуаций? «Мне всегда помогал юмор. Он показывает равнодушие и отсутствие страха. Когда знаменитый фотограф демонстрировал девушкам на съемках свои причиндалы, я не жалась к стенке в ужасе, я смеялась. Когда Вайнштейн сделал мне непристойное предложение, я сказала: «Ха-ха, Харви, о-очень смешно». Оттолкнула, ушла и больше не работала с его студией. И никак на моей карьере это не отразилось. Мир большой. Это очень важно помнить».
То, что мир большой, что заоблачные цели на самом деле вполне достижимы и ради них не обязательно поступаться ни совестью, ни счастьем, — вот о чем история Ольги Куриленко, девочки из бедной провинциальной семьи, которой хватило духу бросить модельную карьеру на пике ради кино — и Голливуд на взлете ради независимости. Конечно, спасибо генетике, и «метаболизм прощает», и магическое лицо, которое органично что в образе французской аристократки, что в роли восточной рабыни. Но классных лиц у нас много. А она, своя среди чужих, почему-то одна.
текст Ольга Касьянова
фото Simon Emmett
стиль Lada Arzumanova
макияж Liz Pugh
