Tate Modern: 25 лет, которые изменили современное искусство

Эта история началась в 1980-х, когда коллекция галереи Тейт перестала умещаться в отведенных для нее залах. Ограничиваться лишь поиском дополнительных квадратных метров не захотели — решили сразу построить большой музей современного искусства и начали подбирать подходящее для реализации столь грандиозной затеи здание. Выбор в итоге пал на корпус Bankside Power Station, бывшей электростанции, расположенной на южном берегу Темзы, — именно там в 2000 году открылась Тейт Модерн, галерея с емким слоганом на фасаде: See great art from around the world. Tate Modern — free and open to all.

Выбор места, к слову, очень символичен. Новый музей, подобно станции, что давала когда-то электрическую энергию, начал заряжать город энергией творчества. Здание Bankside Power Station с его огромной трубой быстро стало новым символом Лондона и популярнейшей достопримечательностью, которую ежегодно посещает почти 5 миллионов человек (интересный факт: на церемонию открытия Тейт Модерн пригласили 300 лондонских таксистов, чтобы те выучили, куда потом возить пассажиров). А еще оно стало ярким примером адаптации промышленного сооружения под новое назначение. Жарким летом 2012 года куратор Тейт Модерн Николас Каллинан выступал в Центре современного искусства «Винзавод» в Москве и очень подробно рассказывал переполненному залу, почему в 1995 году именно Жак Херцог и Пьер де Мюрон, на тот момент малоизвестные архитекторы из Базеля, победили в конкурсе проектов реконструкции заброшенного производственного объекта. В шорт-листе тогда были такие мастодонты, как Тадао Андо, Ренцо Пьяно, Рафаэль Монео, Дэвид Чипперфилд и Рем Колхас. Но все они, как объяснял Николас, предлагали привнести в конструкцию уже существующего строения дополнительные структуры, которые так или иначе нарушали его оригинальный облик.

Решение швейцарской команды, напротив, не предполагало добавления новых элементов: Херцог и Мюрон хотели только отсечь все лишнее и скорректировать стены, потолки, полы и освещение. Лондонский куратор абсолютно всех очаровал, в том числе и своей стойкостью: он ни разу не пожаловался ни на духоту, ни на затянувшуюся встречу и оставался с аудиторией до последнего вопроса. Именно эту черту англичан — стойкость — подметил художник Владимир Дубосарский, когда делился со мной впечатлениями о Тейт Модерн: «В начале двухтысячных к нам на фестиваль "Арт-Клязьма" приехала семейная пара англичан. Ни слова не зная по-русски, они сами выбрались из аэропорта, устроились в гостинице, а когда один из них подвернул ногу, сами же нашли врача. За все время фестиваля они ни разу не попросили о помощи. Мне кажется, именно для таких людей, которые спокойно решают проблемы, и была создана галерея Тейт Модерн. Место, изначально не приспособленное для искусства, странное, не очень удобное, ломало стереотипы и, может быть, даже за счет этого дискомфорта создавало особую атмосферу того самого места силы. Помню, мы с Владиком Монро утомительно туда добирались, стояли в очереди под дождем, не сразу смогли найти вход, а потом — выход. При этом я отчетливо помню свое ощущение, что мы оказались в очень модном месте. Все художники нашего круга тогда говорили, что за карьерой надо ехать в Нью-Йорк, а если уж в Европу, то только в Великобританию. В те годы вовсю гремело движение Young British Artists, которое стало хорошим обрамлением для прорыва Лондона в финансовые столицы мира».

Действительно, появление нового музея современного искусства было заявлением в духе времени. Правительство Тони Блэра с 1997 года отстаивало идею новой креативной экономики, которая должна была поднять из пепла английскую индустриальную экономику. Художник Гоша Острецов, бывший резидент лондонской галереи Саатчи, отмечающей в этом году сорокалетие, подтверждает, что Тейт Модерн стала маркером искусства, через которое капитал интеллектуализировался: «Деньги не должны быть тупыми. Если ты купил работу автора, который был представлен в Тейт Модерн, можешь быть уверен, что приобрел нечто, уже сейчас определяемое специалистами как искусство будущего. Проекты Тейт Модерн — индикаторы прочности тенденций. Грубо говоря, заниматься бизнесом и не понимать арт-тренды невозможно. Все крупные финансисты либо разбираются в искусстве, либо нанимают консультантов, чтобы выглядеть приличными людьми. Очень многие выставки там были организованы при поддержке мегакомпаний: Unilever долго спонсировала программы Турбинного зала, теперь это делает ВР.

Тейт Модерн — действительно центр мирового значения. Туда приходят люди, которые хотят почувствовать будущее.

Кстати, на меня большое впечатление произвела дорога над Темзой по мосту Миллениум — от собора Святого Павла начала XVIII века до входа в Тейт Модерн, — который казался порталом, ведущим в завтрашний день».

Первоначально вся коллекция Тейт Модерн группировалась по тематическому принципу: «Натюрморт, предмет, реальная жизнь», «Пейзаж и окружающая среда», «Историческая живопись», «Обнаженная натура, действие, тело». Куратор Ивона Блазвик, возглавлявшая выставочный отдел на старте жизни галереи, выслушала и прочитала много критики от коллег по цеху по поводу того, что не был соблюден хронологический порядок, традиционный для всех музеев.

Ну а зрителям понравилось. Новая команда рассчитывала на 2 миллиона посетителей в год, но уже в 2000-м пришло в два раза больше. Это вызвало шок, особенно у хозяйственных служб: нужно было перезаключать контракт на поставку туалетной бумаги, ведь ее годовой запас израсходовали за несколько месяцев. Тем не менее в 2006 году от тематического экспонирования отказались и сгруппировали экспонаты по хронологическому принципу — чтобы показать ход развития искусства в ХХ и XXI веках.

По мнению куратора Виктора Мизиано, Англия «проспала» ХХ столетие, но галерея Тейт Модерн привнесла в британскую культуру, не обладавшую выдающимися институциями современного искусства, новый яркий акцент: «Идея показывать крупные вещи таких авторов, как Тино Сегал, Мирослав Балка, Луиз Буржуа, — хорошая находка, развивающая возможности экспонирования. Турбинный зал стал неким аттракционом, способом эффектно продемонстрировать заглавное произведение».

А еще Турбинный зал дразнили «Диснейлендом для взрослых» и местом для селфи, которое слишком упрощает роль зрителя. И все же за любой выставкой-блокбастером здесь стояла большая работа, нацеленная на то, чтобы сделать музей местом одновременно и серьезным, и популярным. Галерист Елена Куприна считает, что при помощи Тейт Модерн Англия открыла ногой дверь в мир большого искусства: «У этого музея была возможность в Турбинном зале, где высота потолка 26 метров, "нарезать" зальчики поменьше и брать деньги за временные выставки. Но там поняли, что получат намного больше во всех смыслах, если будут делать блокбастеры. История британского искусства показывает, что оно было хорошим, но никогда — великим, потому что работы о природе, женщинах и лошадях, конечно, прекрасны, но это незначительные темы. Персональная выставка Дэмиена Херста 2012 года произвела на меня грандиозное впечатление — я его не понимала вообще, пока не побывала в Тейт Модерн. У него все искусство посвящено страху смерти, забвения и преодолению этого страха. Я буквально увидела весь путь человека от зачатия до ухода. А какой потрясающий проект был у Олафура Элиассона о погоде. Я лежала под этим огромным солнцем-зеркалом два часа, и мне не хотелось уходить! Я смотрела в это зеркало и понимала, что это взгляд бога».

«Мне тоже хотелось полежать под работой Олафура Элиассона, но, к сожалению, не случилось, — рассказывает программный директор Дома культуры "ГЭС-2" Алиса Прудникова. — Зато другой проект, показанный в Турбинном зале, — "Семена подсолнечника" китайского художника Ай Вэйвэя, — многое дал мне в профессиональном отношении. Автору было предложено одолеть абсолютно грандиозный масштаб — для меня это очень важный момент такого куража в профессии, который я невероятно ценю. Объясняя художникам, что именно я хочу от них для проекта в самом открытом и просторном помещении "ГЭС-2", "Проспекте", я часто провожу аналогию с Турбинным залом — и размах затеи сразу делается понятен. Музеи не живут в безвоздушном пространстве, культурная институция — это часть больного мира. Так же как Тейт Модерн, "ГЭС-2" постулирует идею, что создавать возможности для развития современной культуры и быть внутри современной культуры - норма. Не какой-то дополнительный опыт, а часть повседневной жизни».

По словам жительницы британской столицы Джо Викери, в прошлом главы русского отдела аукционного дома Sotheby's, а сейчас владелицы собственного арт-консалтинга, лондонцы очень любят Тейт Модерн: арт-сообщество может критиковать уровень коллекции или качество выставок, а вот простым посетителям все по душе. Я спросила Джо про Бла-ватник-билдинг (открытый в 2016 году и увеличивший площадь галереи на 60% новый корпус был назван в честь Леонарда Блаватника, чей фонд пожертвовал 260 миллионов фунтов на его строительство) — говорят, там плохая навигация: «Да, есть недовольные, это правда, но я отношусь к тем людям, которые не против потеряться в музее, для меня это плюс, я в восторге от этого здания, как, впрочем, и от всего комплекса Тейт Модерн. Очень хорошо помню, как все обсуждали его, когда музей только открылся в 2000 году. Ведь это был настоящий прорыв: в Лондоне каждый сантиметр на счету, а здесь необъятная пустота Турбинного зала! Даже было странное ощущение, что это невероятное пространство мешает восприятию искусства. Нельзя сказать, что коллекция Тейт Модерн плохая, но выдающейся ее тоже не назовешь, поэтому идея дать людям возможность получить впечатление еще и от архитектурных решений вполне оправдана. А еще галерея изменила зрительский опыт: посетитель здесь не просто стоит перед картиной, а соучаствует. В какой-то момент на пике интереса музея оказалось русское искусство. Открылись великолепные выставки Натальи Гончаровой, Казимира Малевича, Александра Родченко и Любови Поповой, Эрика Булатова, прошел перформанс Олега Кулика. В постоянной коллекции музея появились произведения группы "Коллективные действия", Ирины Наховой, AES + F, Виктора Пивоварова. И это прекрасно, ведь нам показали искусство, которого мы никогда не видели».

Обычно музеям сложно проводить эксперименты и одновременно достигать рекордной посещаемости, но Тейт Модерн удалось объединить революционность и популярность. Чего только стоит первое в мире масштабное, постоянное, специализированное пространство The Tanks, предназначенное лишь для живого искусства: инсталляций и перформансов, танца и кино. Оно расположилось в подвалах бывших резервуаров для хранения масла и сразу привлекло и новую аудиторию, и новых спонсоров. К примеру, в 2017 году при поддержке BMW здесь была организована выставка «Десять дней, шесть ночей», на которой можно было пройти сквозь скульптуру, сотканную из тумана, побывать в иммерсивном кинотеатре, увидеть авангардную хореографию в атмосфере андеграунда.

А еще благодаря галерее Тейт Модерн Лондон приобрел репутацию города, в котором образованные и свободомыслящие люди могут открыть для себя новое искусство или по-другому взглянуть на культовые произведения. «Я хочу отметить гениальную ретроспективу "Малевич" 2014 года, где я впервые смогла по-настоящему осознать путь этого художника, его понимание света и энергии. Белый период Малевича был представлен великолепно, — вспоминает директор МАММ Ольга Свиблова. — За работой любого музея стоит личность куратора. Мне повезло знать невероятного Висенте Тодоли, который был директором Тейт Модерн с 2003 по 2010 год. Его визионерский взгляд во многом сформировал модель работы галереи и стал примером для следующих руководителей.

Турбинный зал — это редкое профессиональное счастье для художника, но одновременно и вызов: не каждый побеждает, выходя один на один с большим пространством, — но если удастся его освоить, останется впечатление, которое ты сможешь вспомнить на закате жизни и сказать: "Спасибо, я это видел".

Архитектор, построивший музей, фактически ставит памятник самому себе. Важно, чем потом заполнится пространство. В музее необходимо организовать диалог человека с искусством так, чтобы он был не утомительным, а давал энергетическую наполненность и восторг».

Художник Андрей Бартенев прекрасно помнит восторг лондонской артистической среды рубежа столетий по поводу решения разместить центр современного искусства на старой электростанции. В ответ на мой вопрос, что тогда в Тейт Модерн произвело наибольшее впечатление на него лично, он назвал 150-метровую скульптуру Аниша Капура «Марсий» (2003) — первое произведение, занявшее весь Турбинный зал: «Это самое любимое, что я там видел. Помню, Эндрю Логан организовал ужин, куда пришли Аниш Капур и его жена, которая рассказывала, какие роскошные борщи умеет готовить. Второе мощное впечатление связано с открытием террасы и кафе на верхнем этаже с потрясающим видом на Темзу и собор Святого Павла. А когда в полную силу заработал книжный магазин, то там можно было найти все лучшее, что издается об искусстве в мире. Я наблюдал, как Тейт Модерн развивала образовательные и детские программы. К примеру, однажды они построили на первом этаже гигантскую временную стену. Дети и взрослые раскрашивали кружочки с дырочками, а потом нанизывали их на гвоздики на этой стене — получалось потрясающее современное полотно, которое каждый день менялось. Я несколько дней ходил и с восхищением наблюдал за результатом. Тейт Модерн фантастически усилила позиции всех британских художников и предложила новый взгляд на практики современного искусства. Кураторы этой институции на 150 процентов внутри британской среды.

Они точно понимают, что для данного момента важно. Я дружу со многими британскими художниками и периодически между шампанским и пятичасовым чаем слышу брюзжание: "Боже, у них есть в коллекции мои работы, но они никогда не экспонировались". Мне кажется, деятельность Тейт Модерн рассчитана на перспективное будущее. Мы не знаем, как кураторы завтрашнего дня будут миксовать сокровища из собрания музея, и, может быть, нас это еще удивит! Я пристально слежу за работой галереи и лучшее из того, что они делают, хочу внедрить в практику в нашем музее в Суздале. Тейт Модерн была и останется площадкой, на которую ориентируется арт-индустрия, и те профессиональные команды, что туда приходят, всегда будут под прицелом миллионов глаз».

В общем, не случайно председатель совета директоров галереи лорд Браун, открывая новый корпус Тейт Модерн в 2016 году, сказал: «Галерея Тейт напоминает о достижениях ХХ века, а ее новое здание — о значении современного искусства. Это сегодняшний собор».

Напоследок прошу прокомментировать все сказанное выше и подвести итог галериста Владимира Овчаренко. «Да что тут комментировать, — говорит он. — Одно слово: великие!».