Пойдем на «Природу»?

Конец театрального сезона Московский академический
Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко ознаменовал мировой парной премьерой одноактных балетов — «О природе» и «Нет никого справедливее смерти»

«Мне не хотелось привязываться к конкретной эпохе, вдохновляла меня абсолютная элегантность. Я думала об образах балерин и Майи Плисецкой, музах Пьера Кардена. Мужские же образы навеяны Armani — эти объемы и пропорции, на мой взгляд, и есть воплощение абсолютной красоты», — Наталия Туровникова, художник по костюмам

О природе

Уникальная постановка родилась в процессе съемок сериала «Балет» режиссера Евгения Сангаджиева. «О природе» в буквальном смысле ломает четвертую стену, и зритель видит на сцене МАМТ тот самый балет, на создании которого концентрируется сюжет будущего сериала. А Сангаджиев в соавторстве с хореографом Владимиром Варнавой дебютирует в новом для себя жанре, привнося в постановку свойственную ему кинематографичность и глянцевость картинки. «„О природе“ — это спектакль-путешествие, рассказ о поиске свободы, цикличности времени и надежде. Нам важно не игнорировать действительность, а говорить о нашем поколении. У балета нет четкого повествовательного сюжета, но есть достаточно внятная внутренняя фабула», — делится режиссер. Тема цикличности ярко звучит в хореографии постановки, которую Владимир Варнава объясняет так: «Цикличность — это движущий принцип мироустройства. „Жизнь-смерть-жизнь“ — через эту нехитрую идею, уподобляясь древнему человеку, я пытаюсь объяснить природу вещей и отразить ее в танце. Циклы не замыкаются, они образуют спираль, каждый новый виток которой уникален. Так получается бесконечное хореографическое рондо».

Костюмы в «О природе» — авторства Наталии Туровниковой, которая добавила первой части балета элемент fashion-высказывания, облачив танцоров в роскошные наряды с отсылками к 1980-м и иконическому тейлорингу Джорджио Армани.

Владимир

Варнава

хореограф

«О природе» — не первый ваш одноактный балет. Расскажите, как отличаются подходы хореографа при работе с различными формами спектаклей?

В нашем случае на формирование самого балета повлияла идея. Мы решили, что это будет очень танцевальный спектакль, в нем будет много тела и физики. Мы с труппой сгенерировали много маленьких хореографических узелков, петелек, сэмплов телесных и из них уже собрали большое полотно, «телесный ковер» «О природе».

У каждого хореографа есть собственная методика по созданию и «сборке» спектакля, по созданию движения, концепции и линии постановки. Они сильно зависят от того, абстрактное ли это высказывание или более конкретное, нарративное, по произведению ли оно. В данном случае мы не обслуживаем литературу, а находимся с ней в диалоге.

Команда называет «О природе» балетом-путешествием: что ждать от постановки его зрителям?

Ждать того, что следует из названия. Зритель отправится в путешествие, но насколько оно будет невероятным, зависит уже от него самого в том числе. Я давно экспериментирую с тем, как тела на сцене могут воздействовать на глаза и восприятие зрителя, какие состояния и настроение вызывать. Надеюсь, аудитория почувствует, что ее забирают в другое, в метафизическом плане, измерение. Но потом, обещаю, вернут обратно.

Расширение киноспектакля и перенос его в репертуар театра — очень в духе времени. Как, помимо команды, задействованной в «О природе», постановка связана с сериалом Евгения Сангаджиева «Балет»? Хореографией, динамикой, костюмами?

В первую очередь тем, что в сериале разворачивается та же ситуация, которая происходила последние два месяца со мной в Театре Станиславского. Художник внутри структуры пытается написать свою картину. И то, с какими препятствиями он сталкивается, его взаимодействие с живым коллективом, представляющим эту систему и структуру, — об этом сериал и это происходило в реальности в театре в конце этого сезона. Эта линия магистральна и внутри спектакля.

За какими хореографами и танцовщиками вы посоветовали бы следить в ближайшие несколько лет? Кто чаще всего попадает в папку «Сохраненное» у вас в соцсетях?

Я советую следить за всем, что откликается и кажется интересным. И подписаться на мою страницу, потому что я то и дело там не только выкладываю свою хореографию, но и делюсь достижениями классных коллег в мировом комьюнити.

Нет никого справедливее смерти

Почему в «Нет никого справедливей смерти» вы решили связать сюжет народной сказки и фантастической антиутопии? Что это означает лично для вас, как для артиста, художника, творца?

Первоисточник вдохновения — музыка, Концерт для арфы с оркестром Альберто Хинастеры. На мой взгляд, сюжет сказки «Нет никого справедливей смерти» идеально лег на это произведение. Он помог направить вдохновение в нужное русло и создать форму, тот лексический материал, который максимально воплощает в себе музыку, сливается с ней.

Как язык балета воплощает синтез народных преданий и футуризма? Что особенное вы выделите в технике танца этого спектакля?

В первую очередь он воплощается через язык танца. Танец — это разные направления: в моей хореографии есть элементы академической лексики и современного танца. Этот синтез образует мой индивидуальный почерк, позволяя создать абстрактную пластику, в которой можно увидеть дикие, а рядом с ними и изящные элементы.

В чем были главные сложности постановки? В чем вы черпали вдохновение?

Основной сложностью этой постановки стали сроки: премьера не была запланирована первоначально, мы встроили ее в сезон. Это было очень непросто в связи с занятостью артистов в спектаклях текущего репертуара, но мы старались максимально правильно организовать график работы и наше время.

Максим

Севагин

Художественный руководитель балетной труппы МАМТ, хореограф

«Нет никого справедливее смерти» — сложная сюжетная конструкция на музыку Альберто Хинестеры. В прочтении Максима Севагина, художника по костюмам Анастасии Нефедовой и художника по свету Константина Бинкина, действие, по мотивам народной сказки, разворачивается на космическом корабле, где от глобальной катастрофы укрылись остатки погибшей цивилизации.

Герои постапокалиптической балетной постановки находят спасение в искусстве

«Танец — это разные направления: в моей хореографии есть элементы академической лексики и современного танца. Этот синтез образует мой индивидуальный почерк, позволяя создать абстрактную пластику, в которой можно увидеть дикие, а рядом с ними и изящные элементы», 
— Максим Севагин, хореограф

Какие художественные средства помогают хореографическим метафорам, реализованным в спектакле?

Танец и его соединение со сценическим оформлением — светом, костюмами, гримом, — и рождается спектакль.

В силу культурного бэкграунда и привычных религиозных парадигм тема смерти нашим зрителем тяжеловато воспринимается. Какие приемы вы используете в постановке, чтобы он «примирился» с этой темой и принял ее как нейтральную, а не сугубо негативную?

Мне очень близка мексиканская философия, в которой смерть — не горестное событие, а радостное, переход в новый мир: смерть — не конец, а начало, открытие дверей в новую жизнь. Это совпадает с моей внутренней философией — видеть плюсы даже в негативном. Что касается самого спектакля, то в сказке «Нет никого справедливей смерти» смерть олицетворена, и это должно быть понятно уже из названия. Смерть — это не что-то абстрактное, это персонаж, который испытывает эмоции, имеет цели и намерения. Смерть здесь не зловещая, она перевоплощается, как хамелеон. В ней уживается огромный спектр эмоций. В спектакле вообще много юмора, а главное — он символизирует неделимость Бога и Смерти, вместе они управляют судьбами людей и делают это с удовольствием и играючи.

Анастасия Нефедова, художник по костюмам:

«Я не отношу сказку к старине или современности, для меня это вечный и живой миф. Каждая эпоха этот миф „читает“, один и тот же миф по-своему. В этом балете я работаю с музыкой и языком тела, черпая там концепты и вдохновение. Максим ворвался в мою жизнь, как комета: он пришел ко мне в Электротеатр „Станиславский“, мы встретились, и сразу возникло ощущение, что знакомы сто лет и хотим делать что-то дикое.

Концепция сценографии и костюмов сложилась ровно в тот момент, когда Максим сказал, что живого оркестра не будет. Я говорю: как это не будет? Спектакль в музыкальном театре без оркестра как будто лишен полноты, чувствуешь себя голым и покинутым. Так и родился наш собственный миф про театр как огромный организм, межгалактический корабль, бороздящий просторы космоса и ищущий свой новый дом, новые формы жизни, новые форматы театра...

Ключевые идеи определились сразу: инопланетные образы в духе комиксов и аниме. Я рисую очень подробные эскизы, в том числе и по гриму. Но язык, почерк и энергетику художника передать непросто, эскизов и мудбордов бывает недостаточно. Особенно когда ты работаешь с театром и цехами в первый раз. Каждый мастер — бутафор, гример, конструктор, декоратор — читает один и тот же эскиз по-своему. Важно найти к каждому из них подход, который позволит нам говорить на одном художественном языке, что приведет нас к осуществлению большого общего замысла, даст возможность обрести ту самую „землю обетованную“...»

«Ключевые визуальные идеи определились сразу: инопланетные образы в духе комиксов и аниме», — Анастасия Нефедова, художник по костюмам

«Аудитория почувствует, что ее забирают в другое, в метафизическом плане, измерение. Но потом, обещаю, вернут обратно», 

— Владимир Варнава, хореограф балета «О природе»

ФОТО: Карина Житкова, Сергей Родионов